Встретиться с Ольгой Панариной сразу после победного чемпионата Европы, к сожалению, не удалось. Буквально через несколько часов после возвращения из литовского Паневежиса гомельчанка улетела на тренировочный сбор в Турцию. Правда, совсем короткий — восьмидневный, по окончании которого мы и попросили велогонщицу поделиться впечатлениями о недавнем континентальном форуме:
— Впервые выступала на этом велотреке, построенном в 2008 году. Он стандартный и почти не отличается от нашего — разве только центробежная сила немножко иначе действует. Но, в общем-то, одного дня хватило, чтобы привыкнуть, прикататься к полотну.
— Лучшее время в квалификации спринта придало уверенности?
— Вряд ли. Прекрасно понимаю, что утром в предварительном раунде можно показать 11,0, а после двух или трёх заездов уже только 11,5. А есть соперницы, которые запросто штампуют (хоть 10—12 раз, вплоть до финала) 11,3. То есть мало лихо промчать квалификацию, важно ещё физически выдерживать многократные повторения, быстро восстанавливаться. И, конечно, уметь тактически грамотно строить каждую гонку.
— Судя по тому, что все дуэли завершали со счётом 2:0, особых проблем у вас не возникло?
— Не могу сказать, что все заезды дались легко, напротив! На таком уровне простых гонок не бывает. Пусть в Паневежис приехало меньше, чем обычно, спортсменов, но все были настроены бороться за победу. Я уважаю всех соперниц. В прошлом году они показывали скромные секунды, а уже завтра могут замахнуться на мировой рекорд. Время идёт, люди готовятся и растут. Поэтому уповать на лёгкую прогулку не приходится.
— И на чемпионате Европы не обошлось без неожиданностей: опытная француженка Санди Клэр проиграла молодой соотечественнице Оливии Монтубан, а литовка Симона Крупескайте — россиянке Анастасии Войновой…
— Да какие это неожиданности? Я бы не назвала Монтубан или Войнову открытием. Они не сейчас появились, а просто выросли. Это девчонки, которые ещё несколько лет назад заявили о себе на юниорских соревнованиях, они уже знали вкус успеха, пусть пока только среди ровесников. Они ездили на различные гонки, набирались опыта, что и позволило проявить себя сейчас среди взрослых. Поэтому и нельзя расслабляться — сразу найдутся желающие воспользоваться этим.
— А какая из дуэлей вам далась тяжелее всего?
— На все заезды серьёзно настраиваешься, с учётом сильных и слабых сторон соперницы. На первой стадии я встречалась с литовкой Гинтаре Гайвените, показавшей в квалификации восьмой результат. «Двухсотку» она едет не очень сильно, зато, будучи разгоняющей в командном спринте, может быстро сняться с места, благодаря чему за круг до финиша довольно далеко отъехала от меня. Я не смогла столь же мгновенно включиться, потому что это ощутимая разница в передачах. Но за счёт более мощного финиша накатила её. Аналогично подходишь и к следующим заездам: смотришь, какой кусок имеет соперница — короткий или более длинный, какую передачу ставит. Конечно, просчитать поединки с такими мастеровитыми конкурентками, как австралийка Анна Мирс или британка Виктория Пендлетон, намного сложнее, но с ними тоже можно бороться. К спортсменкам же, не имеющим такого богатого опыта, ключи подобрать проще.
— Если верить предварительной заявке, вы с Татьяной Шараковой собирались стартовать и в командном спринте?
— Нет, у нас даже разговора такого не было. И ни одной совместной тренировки с Татьяной мы накануне не проводили. Даже когда стартовали в этом виде на Кубке или чемпионате страны, всегда выступали, что называется, с листа — без всякой подготовки в паре. Татьяна специализируется в темповых видах и не хочет совмещать их со спринтом, к которому нужно иметь предрасположенность. Считаю, это правильный выбор. За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь.
— В кейрине наверняка хотелось вернуть титул чемпионки Европы?
— Конечно, но это очень сложно. В Паневежисе уже в первом раунде я чувствовала нехватку свежести, потому что после победного спринта только под утро смогла заснуть. Я всегда после гонок долго кручусь, верчусь. Видимо, сказывается перевозбуждение. И, получается, утром встаёшь уставшей. Вместе с тем два года назад, тоже недоспав, была очень утомлённой, что не помешало выиграть чемпионский титул. Поэтому независимо от состояния всё равно настраиваешься на борьбу. Вот только психологически кейрин мне стал даваться намного сложнее. Я всё ещё не отошла от трагедии, случившейся с Полиной Жук. Видимо, на это требуется куда больше времени. Мы все падали, получали травмы, сотрясение мозга. Но восстанавливались — и забывали о вчерашних болячках. А тут оказалось, что речь идёт о жизни и смерти, о том, что можно упасть и никогда больше не встать. В таких случаях автоматически включается инстинкт самосохранения. Оглядываясь, кстати, назад, я понимаю, что, возможно, на Олимпиаде в Лондоне стоило отказаться от участия в кейрине, тогда бы и спринт, далеко не такой опасный, мог сложиться по-другому. Тем более что на Играх эти дисциплины почему-то поменяли местами — сначала проводили кейрин, а не спринт, как на этапах Кубка мира, планетарных и европейских чемпионатах, что также выбило из колеи. Сейчас уже, конечно, ничего не изменишь, но проводить работу над ошибками и делать выводы необходимо.
— Участие в стартовом этапе Кубка мира в колумбийском Кали изначально не планировали?
— Да. Потому что, как уже не раз говорила, плохо переношу резкую смену часовых поясов. Подвергать столь сильному стрессу организм в самом начале сезона не имело смысла. Ведь очков для завоевания лицензии на чемпионат мира хватит. Стартовый опыт, конечно, нужен, но не ценой физического бессилия, которое наступает после подобных вояжей на южноамериканский континент. Кроме того, буквально через неделю после дебютного этапа ждал чемпионат Европы, которому отдали предпочтение.
— В оставшихся кубковых стартах планируете выступать?
— В этом сезоне их всего три, а не четыре, как обычно. Не думаю, что это связано со смещением чемпионата мира на февраль, ведь и кубковый розыгрыш стартовал на месяц раньше. Одно время UCI пробовал проводить пять этапов, а бывало, что и двумя ограничивались. Нынче запланировали три. Оставшиеся два примут Великобритания и Мексика. Скорее всего, выступлю только в Глазго. Что же касается заключительного в Мексике, то с ним пока не определились. Рисковать за месяц до чемпионата мира не хочется. С другой стороны, на американском континенте будет проводиться следующая Олимпиада, и, по мнению тренера, надо бы уже пробовать перестраиваться, чтобы определить, как проходит адаптация, сколько дней на это требуется. Что же касается Глазго, то это единственный этап, где будет проводиться гит на 500 м, поэтому важно завоевать необходимые очки. И постараюсь получше выступить в кейрине — надо попытаться преодолеть-таки психологический барьер. Ради него пожертвую спринтом — чтобы стартовать с восстановленными силами. Надеюсь, так проще будет выбрать тактически удобную позицию, которая требует больших физических затрат, но и реально может принести медаль. Хотя поеду ли кейрин на чемпионате мира в Минске, ещё не знаю — всё будет зависеть от того, каким он будет стоять в программе — перед или после спринта. Ставку сделаю на последний и «пятисотку».
— Ваши подруги по сборной являются активными пользователями социальных сетей. А вы как проводите свободное время?
— Его очень мало. После тренировки нужно ведь и какие-то восстановительные процедуры сделать. Поэтому чаще всего включаю музыку и занимаюсь какими-то необходимыми делами.
— Ключи от новой квартиры в Гомеле получили?
— Да. А документы обещали на днях передать. Обустроиться там пока не удаётся. После Олимпиады у нас был лишь трёхдневный перерыв, во время которого съездила к маме в Харьков. Всё остальное время тренировалась в Минске — с тренером и спарринг-партнёрами.
— Главный старт нынче — уже упоминавшийся чемпионат мира, который впервые пройдёт на велодроме «Минск-Арены». Чего ждёте от него?
— Трудно сказать. Чтобы подойти к этим важнейшим соревнованиям в наилучшей форме, на мой взгляд, нужно сохранить тренера — Станислава Васильевича Соловьёва, которого, судя по тому, как развиваются события, мы можем просто потерять. Специалистов же, которые не на словах, а на деле приводят воспитанников к высоким результатам, очень мало. Мне кажется, Соловьёв доказал, что является настоящим фанатом велоспорта. К нам, девчонкам, он относится как к собственным детям. Мы пришли к нему почти ничего не умеющими, и всего за несколько лет он вывел нас на мировой уровень. Да, на Олимпиаде не удалось завоевать медаль, хотя мы стремились к этому. Но ведь это спорт, где от поражений, к сожалению, никто не застрахован. Неужели это повод перечеркнуть все те медали, которые Беларусь получила благодаря ему за последние 12 лет?
Белорусский спорт сейчас вообще переживает время перемен. И мы очень надеемся, что новые Министр спорта и председатель Белорусской федерации велоспорта в своей работе будут учитывать и мнения спортсменов.
15.11.2012
