Имя оказалось пророческим

Получить аудиенцию Эллины Зверевой — та ещё задача. «Ну что вы, вокруг столько достойных спортсменов», — вежливо скромничала олимпийская чемпионка. Но корреспондент «СП» проявила настойчивость, в награду за которую получила интереснейшую беседу с выдающейся личностью. Забудьте о метрах, рейтингах и медалях — в арсенале прославленной метательницы диска масса других любопытных историй. — Эллина Александровна, сложилось впечатление, что вы не любитель общаться с прессой… — Вовсе нет. Просто, не привыкла говорить о себе без весомого повода. Помню ажиотаж вокруг своей персоны после «золота» Сиднея — штамповали интервью одно за другим. А сейчас я живу тихо и спокойно, тружусь на благо сборной Беларуси по лёгкой атлетике. — И всё же откровенничать вам однажды пришлось: в канун пятидесятилетнего юбилея свет увидела посвящённая вам книга «Ручная работа»… — Это один из самых замечательных подарков к круглой дате. Идея её написания исходила от руководителей общества «Динамо» — первой вышла книга о советской фехтовальщице Елене Беловой, затем пришла моя очередь. С автором Михаилом Дубицким нас связывают давние дружеские отношения, поэтому было очень интересно участвовать в этом проекте. Да и чего уж скрывать, иметь именную книгу — большая честь для каждого спортсмена. — Откройте секрет, что заставило девушку заняться столь мужественным видом спорта? — Я долго «нащупывала» свою дисциплину в спорте. В восемь лет стала заниматься фигурным катанием. И вроде нравилось, только вот быстро его переросла в прямом смысле слова. Нога достигла мужского размера. Кататься в чёрных коньках? Ни за что. Позвали в лыжные гонки — тяжело. С горки-то легче. Чуть волейбола, чуть баскетбола. Пробовала пятиборье. Занятия велоспортом закончила после серьёзного падения на треке. В лёгкую атлетику меня позвал мой первый тренер Валерий Савельевич Коваль, причём и оттуда я несколько раз сбегала. А он настойчивым оказался — приходил в школу и прямо посреди уроков вызывал меня на разговор. Я поначалу отказывалась — пришлось Валерию Савельевичу подключать к уговорам мою маму. Втянулась уже после первых соревнований. Выступила неплохо и даже выиграла глиняную посуду — это мой первый трофей. И так приятно стало! У мамы до сих пор хранится одна тарелка. А на метании диска сконцентрировалась лет в семнадцать. Помню, колебалась между диском и ядром. Выбрала первый, и слава богу. — Какой диск предпочитали метать? — Они со временем эволюционировали. В начале карьеры нравились деревянные французские Obol. Им легко было задать нужную траекторию — положишь на ветер, и он как будто сам планировал. Потом приноровилась к небесно-голубым американским дискам Gill. Краска на них очень качественная и долговечная. Пластиковые я уже не застала. Снаряды мы тогда берегли — выдавали ведь по одному-два в год. — В вашем имени есть что-то греческое — символичное созвучие с родиной современных Олимпийских игр… — С именем получилась интересная история. Назвали меня в честь почитаемой родителями советской актрисы Элины Быстрицкой. Но папа захотел придать моему имени уникальности и предложил добавить букву «л». Так в метриках появилась Эллина Зверева. А уже много лет спустя выяснилось, что один из способов метания диска называется эллинским, то есть греческим. Вот такое пророческое наречение.

Любовь в секторе «неизбежна»

— Накануне пятидесятилетия вы сенсационно объявили, что готовы отправиться на свою шестую Олимпиаду в Лондон. Но вояж так и не состоялся… — Получила знак свыше и поняла, что пора заканчивать. После тренировки перед последним отбором несла на плече рюкзак с двенадцатью дисками. Любила брать с собой максимум снарядов на серию, чтобы ходить-собирать поменьше. Так вот, открываю багажник машины, лямка рюкзака рвётся, диски выпадают и ломают мне большой палец на ноге. Оказалась в гипсовом «сапоге». Тогда и пришла мысль, что, наверное, хватит. — В этот день умерла ваша мечта установить мировой рекорд… — Почему же? Она жива до сих пор. (Смеётся.) Она ведь детская. Когда училась в институте физкультуры в Краснодаре, наша преподаватель анатомии была уверена, что согласно моим антропометрическим показателям, рассчитанным по определённой формуле, я способна метать диск на семьдесят девять метров. Представляете, какой это стимул для молодой амбициозной спортсменки! С двадцати лет я несу эту мечту с собой по жизни. Хоть и понимаю, что это нереально, но человек же должен о чём-то мечтать. Сейчас мои желания более реальны: чтобы родные были здоровы, чтобы дочь добилась успеха, чтобы возродилось отечественное метание диска, с которым у нас сейчас всё печально. — Когда спортивная карьера оборвалась столь неожиданно, пустоты не почувствовали? — Знаете, я морально была к этому готова. На тот момент уже помогала в сборной, поэтому ни о какой депрессии речи не шло. Просто перешла из одной ипостаси в другую. — Вы замужем за советским копьеметателем Виктором Бочиным. Ваша коллега Ирина Ятченко в браке с метателем молота Игорем Астапковичем, на слуху чета Михневич. «Любовь в секторе» — частое явление, при всём многообразии отечественной лёгкой атлетики… — Просто видимся часто. Тут, хочешь не хочешь, роман закрутится. (Смеётся.) Все легкоатлеты собираются на совместные сборы только в преддверии крупных стартов. А мы постоянно, что называется, варимся в собственном соку. В Советском Союзе, например, метатели и толкатели со всей страны тренировались на базе в посёлке Леселидзе. Кстати, вспомнила одну «смешанную» пару — метатель молота Юрий Седых и бегунья Людмила Кондратьева. Впрочем, они расстались, и Седых женился на толкательнице ядра Наталье Лисовской. Так сказать, вернулся в «сектор». Нас с мужем объединили общие тренировки у Мечислава Николаевича Овсяника. Помню, расписались без лишней шумихи и в тот же день отправились на соревнования, причём в разных вагонах. Так до сих пор и катаемся, только теперь в одном вагоне. — Сейчас девушки катастрофически боятся потерять фигуру после родов, ломают голову над тем, как поскорее прийти в форму. Вы же приступили к тренировкам на двадцать четвёртый день после рождения дочки. Женский организм способен на такое? — А у меня не было выбора. Молодая семья, жить негде, а за попадание на Олимпиаду в Сеуле мне пообещали квартиру. Пришлось собрать волю в кулак и «попадать». Стояла цель, поэтому все лирические моменты я отбросила в сторону. Не скажу, что было тяжело физически, у меня ведь организм тренированный, выносливый. А вот в бытовом плане приходилось непросто. Благо пришли на помощь мамы. Когда Лене исполнилось восемь месяцев, отвезли её к свекрови в Краснодар. Летала туда из Адлера за десять с половиной рублей каждые выходные. А моя мама помогала продуктами из Тулы. Так и крутились. — К Играм вас готовил уже муж… — Да. Виктор получил травму, и его отчислили из сборной — в советские времена с людьми расправлялись легко. И уже в 87-м он стал моим личным тренером. Работать нам было комфортно, ориентир-то один. Своё «я» ни один из нас не выпячивал, ибо пришлось бы это аргументировать, спорить. А время шло. В итоге на Игры я поехала, и спустя года два благодаря одному хорошему человеку из общества «Динамо» жилплощадь мы всё же получили. — Дочь Елена пошла по вашим стопам. В ней с детства проявлялись задатки спортсменки? — Однажды, когда дочь уже была подростком, мы с мужем взяли её с собой на работу. Смотрим, а она так монотонно наматывает круги по динамовскому манежу. Десять, пятнадцать. Мне самой это не под силу, а Лене нравится. Отдали дочь в академическую греблю, где она стала чемпионкой мира среди юниорок. Правда, в силу определённых обстоятельств греблю ей пришлось оставить. Я предложила попробовать метание диска. Лена колебалась некоторое время, но всё же согласилась. Сейчас принимаю участие в её подготовке.

«Джинсов перекрашено множество»

— Почему вы никогда не пользовались услугами спортивных психологов? — Ни разу в них не нуждалась. Всегда была сама себе психологом, а открывать душу другому человеку — это не по мне. У меня была своя фишка на соревнованиях — дестабилизация соперника с первой попытки. Ловишь взгляд сильного конкурента и определяешь, что творится у него внутри. Глаза — это же зеркало души. Заметишь неуверенность — максимально вкладывайся в первый же бросок. — Невероятно, но факт: по специальности вы техник-технолог по химической чистке и окрашиванию одежды… — После школы я точно знала, что хочу метать диск, а этот тульский техникум как раз располагался рядом с домом и стадионом. Было удобно учиться без отрыва от спорта. Эта специальность оказалась самой девичьей. Зато как потом помогала в быту! Тогда в моду только вошли джинсы. Сколько же я их перекрасила! — Правда, что в день аварии на Чернобыльской АЭС вы гуляли под дождём? — До сих пор точно не установлено, были ли это последствия той катастрофы, но вскоре у меня начались проблемы со щитовидной железой. В 89-м перенесла первую операцию, а в 2003-м мне полностью удалили щитовидку. Из-за этого, кстати, не сумела как следует восстановиться к Олимпиаде в Афинах, на которой «пролетела» мимо финала. Сейчас чувствую себя нормально, только голос пропадает. — Свободного времени наверняка у вас сейчас больше. Чем его занимаете? — Стараюсь хорошо высыпаться. С нетерпением жду начала дачного сезона — люблю на грядках повозиться. У меня и огород имеется — выращиваю огурцы, помидоры, перец, кабачки. Когда урожай последних особенно задаётся, делаю кабачковую икру. Не такую, как в магазине — пюреобразную, а с кусочками. Домашним очень нравится. — Любите кулинарить? — Под настроение. К сожалению, не всегда на это хватает времени. Муж недавно порадовал отличной уткой с квашеной капустой — нашёл рецепт и мастерски воплотил его в жизнь. А главный кулинар в нашей семье — это дочь. Вот она умеет наготовить вкусностей. — Легко ли быть узнаваемым человеком? — Меня это не тяготит. Почувствовала ощутимый интерес к себе после выигранной сиднейской Олимпиады. В общественном транспорте ко мне подошёл мальчик с блокнотом и попросил автограф. Вдвойне приятно стало от того, что молодёжь следит за соревнованиями, интересуется спортом. И сейчас узнают. Недавно подошёл мужчина с вопросом: «А вы случайно не Эллина Зверева?» Поговорили, посмеялись. Видите, я никому не отказываю в общении.