Тренер Михаил Домаросов, человек конкретный и категоричный, без тени сомнения утверждает, что его ученик — это яркое будущее отечественных толкателей ядра. Он затмит и Павла Лыжина, нынешнего лидера национальной сборной, и самого титулованного из белорусских «ядровиков» Андрея Михневича, чьим титулам будет завидовать ещё не одно поколение.
Менее амбициозный Михаил Абрамчук, который решает задачи по мере их поступления, пока больше задумывается о том, как закрепиться во взрослой сборной. После «бронзы» молодёжного чемпионата Европы в финском Тампере он загорелся идеей сказать своё веское слово в отечественном спорте. Но для начала мы вернулись к знаковому для него турниру в Финляндии.
— Насколько сложно было попасть на «Европу»? По меньшей мере ещё двое парней нацеливались на Тампере.
— Честно говоря, всё складывалось не так драматично, как могло показаться. Мой прошлогодний сезонный «личник», ставший персональным рекордом, не то чтобы открывал окно в Европу, но позволял надеяться на достойное продолжение в летних стартах. Вообще-то, в апреле я толкнул на 32 см дальше отборочного теста, но свои притязания нужно было подтвердить в новом сезоне. Я же хотел бороться не только за отбор, но и за ещё более достойный метраж, позволявший спокойнее себя вести в Финляндии.
— Дело было в апреле, перед началом большого соревновательного сезона. А что последовало за этим, брестским, турниром?
— Я ушёл на второй план, тренировался в одиночестве, все силы были брошены на Диму Сивакова, который шёл к Лондону. В это время я собирался поступать в местный университет на факультет физвоспитания, что благополучно и сделал.
— На сентябрьском установочном сборе вы взяли курс на молодёжную «Европу». Но континентальный зимний старт по длинным метаниям пропустили, чем вызвали недовольство руководителей сборной.
— Просто после зимней «Европы» было очень тяжело переходить на объёмные веса, перед стартом пришлось бы уменьшать тренировочное напряжение и увеличивать темп выполнения движений. Решили не рисковать, а сделать акцент на главное для меня молодёжное первенство. Но тренировки я разбавлял домашними турнирами, а после «выхода из зимы», опять же в Бресте, на турнире заслуженного тренера СССР, ныне уже покойного Евгения Шукевича показал 19,45, почти на метр передвинув свой «личник». Получилось впервые выиграть у Павла Лыжина, что стало для меня большим и приятным событием.
— На турнире на призы олимпийских чемпионов вы получили щелчок по носу, дабы не сильно «впечатлялся» брестским рекордом.
— Наверное, вы правы. Алексей Ничипор, мой постоянный конкурент, толкнул ядро дальше меня, и я ему проиграл. Если честно, я не шёл так целенаправленно к другим стартам, как к соревнованиям на призы Евгения Шукевича, которые ныне стали мемориалом. После поражения потянулись объёмные тренировки, после которых я, понятное дело, не мог сбросить напряжение, потому и выступал на соревнованиях не в полную силу. На Кубке страны было определено место отбора, но я там по собственному тренировочному раскладу не выступал. Ничипор не выполнил норматив, а другой наш общий конкурент Иван Михальчук, толкнув на 18,48, застолбил за собой право на поездку.
— В календаре стояли ещё одни соревнования, где можно было проявить себя.
— Если откровенно, то мы вместе с тренером решили, что вполне достаточно одного старта, на котором я доказал, что могу посылать ядро на приличные расстояния. На призах Желобовского я записал 18,93 — и это были последние соревнования перед «Европой».
— И вот старт в Тампере. Какими были первые ощущения?
— Когда попал в компанию здоровых мужиков, почувствовал себя немножечко ущербным. Но я был психологически к этому готов, тем более после последней юниорской «Европы», на которую ехал с радужными надеждами, но не смог подтвердить домашний результат, хотелось исправиться. Желал доказать, что могу. Квалификация сложилась как никогда удачно, хотя отборочный норматив неожиданно вырос. Уже в первой попытке я толкнул на 17,79 и сразу попал в основные соревнования.
— А вечером начался поход за медалями…
— Этого момента ждал весь год, готовился к нему и тут испугался, что могу сорвать попытку. Собрал всю волю и злость в кулак и толкнул ядро на 19,19. Точно такую же попытку совершил британец, но он сделал это раньше и потому вышел в лидеры. Но моя вторая серия оказалась более удачной, чем у британца, который заступил и потому с учётом предыдущей, менее далёкой попытки мою фамилию поставили на первую строчку на табло.
— Напряжение турнира снялось, своей стартовой серией вы застолбили место в финальной восьмёрке.
— Да, начали заводиться, добавлять и соперники, в первую очередь поляки. Мне больше импонировала манера поведения Витчака, доброжелательного и приветливого парня. А его соотечественник Шишковски, в последней попытке выбравшийся на первое место, чаще вызывал негативные эмоции. Я старался скорректировать движения, чтобы толкнуть дальше, и в пятом выходе мне это удалось. Записав 19,42, с третьей позиции я перебрался на вторую. Впереди шёл Витчак, но в последнем выходе Шишковски, который приехал с невиданным для нас «личником» 20,15, выдвинулся в лидеры — 19,78, он на 15 см опередил земляка, а я стал третьим.
— Чего больше: огорчения от «бронзы» или удовольствия получили от первого серьёзного дела?
— Наверное, удовлетворения, хотя если бы рядом был мой тренер, возможно, он помог бы мотивировать меня на новые движения, на новые действия. Но поехал наставник Ничипора, который в итоге занял десятое место.
— А какую роль в вашей судьбе сыграли тренеры?
— Родился в посёлке Телеханы, что в Брестской области, который больше знаменит лыжным производством, меньше — спортом. Поначалу увлёкся футболом, любил стоять на воротах, не боялся падать в ноги атакующим, бросаться под мяч. Как-то раз тренер Александр Шпаковский позвал к себе в спортшколу и после занятий игровыми видами предложил побросать увесистый набивной мяч, а позже — толкнуть ядро. На районных соревнованиях для начинающих выступал в связках — бег чередовался с прыжками, толканием ядра. Именно последний вид удавался больше, плюс метал диск, поэтому мне и предложили перебраться в Могилёв, чтобы продолжить занятия в этом направлении. Поначалу отказался, пришлось бы уезжать далеко от дома, но уже в год окончания школы, когда ко мне подошёл Михалыч (Михаил Домаросов. — Авт.), я решился переехать и заниматься в Могилёвском УОР, потом стал динамовцем.
— Когда вы поверили в тренера, а он в вас?
— Михалыч долго присматривался ко мне, а по-настоящему проверка боем прошла после моего первого серьёзного экзамена — на юниорской «Европе». А его-то я, по существу, провалил. После этого захотелось доказать, что чего-то стою, и началась более насыщенная, кропотливая работа, которая вполне удачно завершилась «бронзой» в Тампере.
— Мечта…
— Попасть на Олимпийские игры и доказать силу белорусской школы. Вопреки недоброжелателям, которые нас «щемят», притесняют и не дают развернуться.
07.08.2013
