В списке мастеров ручного мяча мирового уровня Александр Тучкин — воспитанник Спартака Мироновича — занимает особое место. И во многом потому, что этому авторитетному спортсмену за его карьеру удалось стать двукратным олимпийским чемпионом по гандболу, что большая редкость в этой игровой дисциплине. А если добавить, что на исходе спортивной биографии в свою копилку он добавил ещё высокую награду за третье место на главных стартах четырёхлетия, то нашего героя можно вообще считать уникумом в своём деле.
Звонок застал заслуженного мастера спорта СССР и России по гандболу в
Перми, где Тучкин уже давно обосновался.
— Александр Аркадьевич, в Беларуси вы нечастый гость, поэтому
хотелось бы, чтобы приоткрыли завесу сегодняшних будней звезды
мирового гандбола.
— Старался никогда не выпячивать своё «я», словно птица высокого полёта в
гандболе. Ни в различных клубах, в том числе и зарубежных, где довелось
играть, ни в составе национальных сборных команд. Если говорить о Беларуси,
то в Минске я был несколько лет назад — сделал своеобразный подарок себе на
55-летие. Моим куратором выступил мой старый друг стрелок Игорь
Басинский. Вообще, когда я ехал из аэропорта в столицу, то внутри
почувствовал какое-то волнение. Всё-таки сколько воспоминаний связано со
страной и этим прекрасным городом, где начинался мой путь в большой
гандбол!
— Как вы лично оценили бы свой спортивный отрезок в большом
гандболе спустя почти два десятилетия после ухода из профессии игрока?
— В моей спортивной биографии было много интересных и захватывающих
моментов. Три олимпийские награды, победы на различных европейских
турнирах, пятнадцать лет на легионерских хлебах в Германии, Испании и
Греции и снова в Германии. Могу только сожалеть о том, что ни разу не
удалось стать чемпионом мира, хотя на мундиалях выступал в двух финалах: в
1990 году в Чехословакии в составе сборной Союза, а спустя девять лет — на
«мире» в Египте, защищая цвета России.
— Ведь вы пришли в гандбол, уже имея за плечами аттестат об окончании
средней школы…
— Да, я мог и не стать гандболистом, потому что жизненные обстоятельства
совсем этому не способствовали. Мой отец был военным, поэтому наша семья
нередко переезжала с места на место по всему Советскому Союзу. Я родился во
Львове, первые годы провёл в Украине. Потом папу перевели служить на
Камчатку — в Петропавловске-Камчатском я пошёл в первый класс. Это
прекрасное место, с которым у меня связано много воспоминаний о детстве.
Впервые в жизни прочувствовал на себе землетрясение, когда люстры качались
и сервант с хрустальной посудой трясся. Именно там я узнал, что такое
настоящая пурга, и увидел тоннели из снега, по которым проезжали машины.
Красиво. Там я закончил третий класс, а потом мы переехали в Беларусь, в
Марьину Горку, позже — в Бобруйск, где и окончил школу.
— Получается, что спортивной перспективой не бредили? Вообще, кем
себя хотели видеть?
— Как ни странно, военным финансистом. После школы пробовал поступить в
Ярославское высшее военное финансовое училище имени генерала армии
А.В.Хрулёва. Но там нужно было сдавать экзамен по математике, а с этой
точной наукой у меня были нелады. Поэтому курсантом я не стал, а вернулся в
Бобруйск, где устроился оператором по качеству на городской молочный
комбинат. Контролировал выпуск тетра-паков с «молочкой». Приноровился в
военном городке Киселевичи с солдатами играть в футбол, волейбол,
баскетбол. Мне легко удавалось левой рукой забрасывать мяч в баскетбольную
корзину. Так незаметно проходили производственные будни, пока однажды к
нам не приехал человек в военной форме и не предложил мне попробовать свои
силы в гандболе.
— Вы ведь сразу попали в минский СКА под начало авторитетного
наставника Спартака Мироновича…
— Мне было уже семнадцать с половиной. Не скажу, что всё получалось на
«раз-два». Мой рост за 2 метра, а вес — 80 кг. Многие думали, что я и пару
месяцев не продержусь. Вокруг ребята уже заиграны — мастера, считайте. Но я
ведь был трудолюбивым левшой. А при росте 2,03 метра это, как утверждают
специалисты, штучный товар.
— Кто составлял конкуренцию на позиции правого полусреднего в клубе и
сборной Беларуси?
— В этом амплуа в клубе СКА выступали Юра Захаров и Валера Тиунчик, а в
национальной команде СССР, куда я попал в 1987 году, — Раймондас Валуцкас
и Олег Гагин.
— Первое олимпийское «золото» Вы выиграли в составе национальной
команды Беларуси на Играх в Сеуле в 24-летнем возрасте. Наверняка в
этот звёздный период хотелось летать в облаках?
— Вообще-то Спартак Миронович приучил нас не зазнаваться и не
останавливаться на достигнутом, а быть готовым после фееричного «сегодня»
уже завтра начинать всё сначала. Тем не менее первая Олимпиада осталась в
памяти. Победы над югославами, шведами, а в финале — над корейцами.
Потом надо было достойно перенести бремя известности. За «золото» на Играх
в Сеуле я получил трёхкомнатную квартиру в Минске, за свои деньги без
очереди купил «Жигули» ВАЗ 21-07. На этой «семёрке» я успешно отъездил
несколько лет.
— Вы завершали свою карьеру выступлениями со сборной России в
начале 2000-х. Можно предположить, что Вы могли бы стать трёхкратным
олимпийским чемпионом, попади в игровой состав команды СНГ на
Олимпиаду 1992 года в Барселону.
— Наверное, мог бы, да травма помешала. Дело в том, что после чемпионата
мира 1990 года в Праге, где я стал лучшим бомбардиром, а сборная СССР
проиграла в финале шведам, я по-дружески распрощался с армейским клубом.
Перешёл выступать в немецкую бундеслигу, в клуб «ТУСЕМ», где я
задержался на целых семь лет. В одном из матчей бундеслиги травмировал
стопу — практически её вывернул. Восстанавливался очень долго. Мне даже
врачи перспективу нарисовали — гандбол закрыт, а ходить я буду с палочкой.
Но надо всегда верить в себя. Нашлись добрые люди в лице президента клуба
«ТУСЕМ» Клауса Шорна, который мне всячески помогал восстанавливаться.
При этом в клубе я продолжал получать зарплату по контракту. Мне вставили
несколько спиц в стопу. Тогда я окончательно понял, что за всё в этой жизни
нужно платить.
— О гандболе на тот момент пришлось забыть?
— Как бы не так! Я тренировался: бросал, сидя на стуле. Вроде восстановился,
но спустя время на Кубке Исландии в составе сборной Беларуси порвал
крестообразную связку. Опять гипс… И было чувство, как будто меня списали
на берег окончательно. Но помог один хорватский врач, который был
принципиально против разных операций. Мышечный корсет, массажи, бассейн,
различные процедуры, специальные тренировки. Помню, что приехал к этому
доктору в манжете и на костылях, а уже через полмесяца уехал на своих ногах
— как будто ничего и не было!
— Следующий шаг к олимпийскому «золоту» был сделан в составе
сборной России на Играх-2000 в Сиднее. К этому моменту вы уже сменили
белорусское гражданство.
— Эта тема переезда в тот период по-разному интерпретировалась, в том числе
и журналистами. Я перебрался в Россию в1998 году, оформив все необходимые
документы. И не только потому, что у россиян были более реальные
перспективы выступить на тех же Олимпийских играх. Я всем неоднократно
говорил: у меня корни в России. Мой отец Аркадий Фёдорович — из
Ленинграда, а родители мамы Ларисы Васильевны — из Шатуры. На сегодня
все мои близкие родственники, многие из которых уже ушли из жизни, живут
или захоронены в России.
— Российское гандбольное руководство явно не прогадало с персоной
Тучкина. Ведь через год вы уже солировали в новой команде на мировом
первенстве в Египте. Значит, предложение выступить на Олимпиаде-2000
не стало неожиданным?
— Отчего же неожиданным?! В 36 лет я нормально себя чувствовал. На
австралийской Олимпиаде мы как-то незаметно добрались до финала, обыграв
перед этим грозных югославов. А впереди ждал матч за «золото» — против
сборной Швеции, которой мы год назад проиграли один мяч в борьбе за
чемпионство на первенстве планеты. В итоге мы выиграли у скандинавов (28:26
— авт.), и взяли, таким образом, реванш за поражение годичной давности в
Египте.
— Свою игровую карьеру в сборной России вы завершили спустя четыре
года на Олимпийских играх в Афинах в 40-летнем возрасте. Чем
запомнился тот турнир?
— До «золота» мы не дотянули, проиграв в полуфинале представителям
Германии. Но и «бронзу» считаю отличным командным успехом. А для меня,
ветерана, уж тем паче. Всё-таки к этому моменту я уже твёрдо задумывался,
что пора уходить. Особенно после того, как на групповом этапе мы обыграли
французов.
— А кем вы видели себя после окончания карьеры?
— Планов было громадьё. Пробовал «раскрутить» ручной мяч на высоком
уровне. Был на посту вице-президента Московской федерации гандбола,
работал комментатором на телеканале «Спорт». Но даже моего статуса не
хватило, чтобы воплотить в жизнь задуманное. Потом судьба занесла в Пермь.
Одно время я даже оказался в кресле президента клуба «Пермские медведи». А
сейчас вот, что называется, «свободный художник».
— У вас спортивная семья?
— Можно сказать, что да. Супруга Эвелина когда-то в школе играла в гандбол.
Она родом из Литвы. Младший сын Арсений, которому уже 11 лет, играет в
гандбол. Не знаю, пойдёт ли он в дальнейшем по стопам своего папы, но я ему
сейчас всячески помогаю советами. Старшая дочь Александра активно
занимается баскетболом. Недавно ей исполнилось 14 лет.
— У вас совсем скоро очередной день рождения. Как поддерживаете себя в
тонусе?
— Несколько раз в неделю занимаюсь в тренажёрном зале и плаваю. В январе
меня избрали президентом федерации бильярдного спорта Пермского края.
Подсчитано, что за игровой сеанс участник может проходить вокруг стола 10
— 12 км, а постоянный взгляд на зелёный цвет сукна и перевод фокуса с
дальнего на близкий — с точки зрения офтальмологов — очень
благоприятствует хорошему зрению.
— Ваш девиз, с которым уверенно идёте по жизни?
— Верь в себя. И всегда доводи до конца то, за что взялся.
