Весной 2020-го став мамой, самая титулованная белорусская воднолыжница – трёхкратная чемпионка мира за катером и неоднократная планетарная рекордсменка Наталия БЕРДНИКОВА, казалось, завершила карьеру. Но на недавнем чемпионате мира, прошедшем во Флориде, на базе знаменитого американского тренера Джека Траверса новополочанка, пусть и не пробилась на пьедестал, доказала, но что есть ещё порох в пороховницах. Хотя, как призналась корреспонденту «СП», ещё зимой она не собиралась возвращаться в спорт.
– Я на самом деле думала, что поставила точку. Но Белорусская федерация попросила помочь команде на чемпионате мира. Не исключалось, что из-за непонятной ситуации с коронавирусом на нём смогут выступить лишь Саша Данишевская, Аня Стрельцова, Лёша Жерносек и, возможно, Никита Папакуль, которые проводили подготовку в США. Поэтому меня и уговорили вернуться. Летом начала тренироваться. Больше одного заезда в день делать не получалось.
– В связи с тем, что вся семья была занята организацией чемпионата, и не на кого было оставить малыша?
– Да. Выручала канадка Доминик Аллар Грондин, которую я раньше тренировала. Она выигрывала первенство мира в прыжках среди юниорок (U-17), нынче завоевала «серебро» в молодёжной возрастной категории (U-21). На взрослом чемпионате тоже хорошо выступила: прыгнув на 51,3 м, шестой стала. Поскольку я почти всё время занята с ребёнком, сейчас её готовит Джек Траверс, а я лишь изредка подключаюсь. Но, когда мне нужно было самой прокатиться или поработать, Доминик оставалась с Сашей на берегу. То есть это не было стрессом для всех.
– А кого вы тренируете?
– Двух девчонок, живущих на нашем озере, одной из них 16 лет, другой – 14. Старшая из них -- Джемми Бул на днях, кстати, выиграла ежегодный университетский чемпионат в слаломе, а Доминик Аллар победила в прыжках с трамплина.
– В социальных сетях, видела, вас благодарили за помощь и другие воднолыжники, тот же украинец Данило Фильченко…
– Я всегда работала с ним, когда, ещё будучи школьником, он в составе украинской команды приезжал к нам на сборы. И, поступив в университет, Данило частенько тренировался со мной. Я немножко и Дориену Ллевелину помогала, который нынче был нашим частым гостем, французу Полю Дюплану. Не являюсь их основным тренером, просто помогаю, когда приезжают.
– Вы свою готовность к планетарному форуму проверили за полторы недели на домашнем турнире Sunset Fall Classic?
– Да, выступила в двух видах. В слаломе взяла 2,5 буя на 11 метрах. Ехала хорошо, могла и ими не ограничиться. На трамплине показала 49,7 м. Причём прыгала с полуторного среза, держась за фал двумя руками. После большущего перерыва это был максимум восьмой трамплинный заезд. Благодаря огромному опыту на тренировках мне удавались довольно далёкие прыжки – под 52 метра. Поэтому надеялась, что психологически соберусь, и всё получится. Но во второй попытке, к сожалению, травмировала колено. Из-за того, что давно не каталась, забыла, что раньше бинтовала его, а сверху надевала наколенник, а тут только в наколеннике прыгала. Приводнившись, сразу почувствовала дискомфорт. Пару дней хромала. Поскольку неделю не каталась, боль стала проходить. Накануне чемпионата в субботу проехала один слаломный заезд, в воскресенье – фигурный ЦП, чтобы узнать, смогу ли его делать на соревнованиях, вращательный даже не пробовала. Решила выступать в этих видах, уповая главным образом на опыт и психологический настрой. С прыжков всё же снялась в последний момент из-за того, что и полный присед без боли сделать не могла, и спина беспокоила. Усугубив травмы, создала бы массу проблем для семьи и себя. Сын ведь ещё не поймёт, что мама не может за ним бегать.
В молодости в такой ситуации целый день бы посвятила восстановлению и наверняка бы выступила. Но теперь я отвечаю не только за себя. Конечно, жалко было сниматься. Все понимали, что в многоборье мне реально пробиться на пьедестал, даже на высшую ступеньку. Но это было чревато серьёзными последствиями.
– После квалификации в фигурном катании вы расплакались на плече у мужа…
– Во-первых, я была счастлива, что всё получилось. Так хорошо даже на тренировках не каталась. Хотя заезд ЦП, можно сказать, с листа исполняла. Плюс неделю перед чемпионатом, как уже говорила, вообще не тренировалась. Проводи я полноценный сезон, такой перерыв мог даже на пользу пойти. Но я только летом начала кататься. Каждый заезд у меня был на счету. Во-вторых, было очень обидно терять многоборье. «Бронзу» в нём мне гарантировал бы средний тренировочный прыжок. Можно было, как в фигурах, настроиться и дальше улететь. Отсюда и сильные эмоции.
– Каково это – выступать на таком уровне после почти трёхлетнего перерыва?
– Мне на пользу пошло то, что чемпионат проводился на нашей акватории, на которой вообще не чувствовала никакого давления. И спала я дома. Психологически же готовиться к этим стартам начала с лета, как только возобновила тренировки. Известный британский слаломист Уилл Ашер, несколько раз выигрывавший планетарные форумы и сейчас ставший бронзовым призёром, давал мне посмотреть разные подкасты на эту тему. Видя, как я быстро прихожу в чувства на воде, он отметал все мои сомнения, убеждая, что нужно только подойти к соревнованиям в хороших кондициях, и всё сделаю. Он оказался прав.
– За сорванное в финале последнее сальто обидно было?
– Если честно, нет. Я бы всё равно осталась на своём пятом месте. Моя программа не позволяла бороться за медаль. Молодые американки Анна Гай, Эрика Ланг, канадка Нейли Росс ушли далеко вперёд. Уже несколько лет подряд они набирают за 10 000 очков. Здесь же в финале это удалось только Гай, чему, не скрою, удивилась. Думала, и у остальных результаты будут выше – не 9 500, а 10 200. На данный момент сама я могла сразиться за подиум только в многоборье.
– Кто к вам в катер садился на тренировках?
– В основном – муж. В слаломе иногда Уилл Ашер помогал, который и водил катер, если все остальные были заняты.
– Джон в слаломе мог ведь и не ограничиться 12 местом?
– Конечно! Хотя он и привык по многу работать, видимо, сказалось то, что больше месяца уходил на озеро в 5.30 и возвращался с заходом солнца. На эйфории, адреналине вроде не замечаешь усталости, но она накапливается. Плюс, на него, мне кажется, повлияло давление родных «стен». В-третьих, он настолько выложился в квалификации, включавшей перезаезды, что просто не успел восстановиться. Тем более спал всего по несколько часов. Поскольку это его озеро, Джон считал нужным присутствовать на нём постоянно, чтобы всё прошло безукоризненно. Ему приходилось решать самые разные вопросы. Когда человек психологически и физически истощён, а ему нужно выступать на пределе возможностей, Red Bull не спасёт. Из-за результата 1,5/10,75 муж, конечно, расстроился. Ладно бы взял 1 или 2 буя на 10,25, но ведь на предыдущей верёвке он почти никогда не падал. А тут, увы…
– Зато за организацию чемпионата ваша семья удостоилась огромного количества восторженных отзывов!
– Моей заслуги в этом нет. Я сидела с ребенком и пыталась тренироваться. Джон и его родители проделали огромную работу, всё сделав на 150 %. Соревнования получились действительно потрясающими, прошли без единой загвоздки и в идеальных условиях.
– С каким настроением вы наблюдали за разборками на трамплине?
– Я знала, что в медальный спор в прыжках вмешаться не могла, они нужны мне были только для многоборья. И к финалу уже смирилась с ситуацией. Это в 20 лет я бы восприняла пропуск вида, как конец света. Наверняка бы даже на озеро не поехала, чтобы смотреть прыжки. Сейчас понимаю, это не самое страшное, что могло случиться. Счастлива, что в обычной жизни колено почти не беспокоит, могу бегать с сыном, играть.
– И что дальше?
– Если честно, пока думаю кататься. Я очень рада, что возобновила тренировки. Это дало какую-то цель, что-то начала делать для себя, а не только ребёнком заниматься, вошла в форму. Сумасшедшие объёмы перелопачивать не собираюсь, заезда в день мне достаточно. Если колено позволит, может, и прыгать понемногу начну. По крайней мере, это интереснее, чем в тренажёрный зал ходить. Если получаю удовольствие, почему не кататься?
