Минувший сезон белорусская велогонщица Анастасия КОЛЕСОВА провела во французской Arkеa Pro Cycling Team.
Она лишь в середине июня присоединилась к команде. Однако успела неплохо себя проявить — и победу одержать, и дважды попасть в тройку сильнейших общего зачёта на многодневках второй категории в Италии и первой —во Франции. Благодаря таким результатам могилевчанке предложила контракт команда Мирового Тура. Какая? Об этом и не только Анастасия рассказала в эксклюзивном интервью «СП». А начали мы разговор с вопроса о проблеме, из-за которой весной спортсменке пришлось немало понервничать.
— К сожалению, когда возвращалась с декабрьского сбора с командой, прошедшего во Франции, у меня украли чемодан с ручной кладью. А там были и деньги, и все документы. Новый паспорт я быстро получила — за четыре дня. А вот запрос на разрешение на работу во французский гавермент клубное руководство заранее не сделало. А их как раз ещё и перестали выдавать россиянам и белорусам. Поэтому моё присоединение к команде затянулось. В конце концов его прислали, 14 июня я получила визу, 16-го улетела, а 17-го уже стартовала в «Туре Швейцарии».
— То есть получается, попали из огня да в полымя. Как далась эта многодневка Мирового Тура?
— Очень непросто. Потому что вылет у меня был из Варшавы. А туда ещё нужно было добраться. 13 часов простояла на границе, затем три поспала в отеле и ранним самолётом вылетела в Швейцарию. А назавтра утром уже стартовал первый этап. А поскольку и серьёзных гонок с прошлого сентября не ездила, поначалу очень несладко пришлось. Скорости мирового пелотона с теми, что у нас были на Кубке Беларуси в Мозыре и на мемориале Большакова под Минском, и близко не сравнить. Благо, первый этап был коротким — 56 км, но сложным из-за гор. Он походил на критериум. Пульс мой, конечно, пребывал в шоке. Я боялась, что за 8 месяцев забыла, как в такой большой группе ездить, на колесе сидеть. Ноопасения оказались напрасными. Постепенно втянулась. И на последнем 4-м этапе уже в отрыв отобралась, в котором проехала 60 из 100 км. В концовке команды, боровшиеся за высокие места в генеральной классификации, естественно, активизировали погоню и нас догнали. В целом же оказалось всё не так страшно.
— Через месяц вас ждала теперь самая сложная женская многодневка — «Тур де Франс»…
— Все, кто участвовал в ней в прошлом году, и ранее — в «Джиро д’Италия», которая считалась самой престижной, говорили, что нынешний «Тур» оказался, судя по ваттам, действительно самым тяжёлым и при этом самым быстрым, что отмечали и все комментаторы, не скрывавшие своего удивления. Наше руководство понимало, что команда молодая и по силе, конечно, уступающая ворлдтуровским. Поэтому сверхзадач перед нами не ставили. Мы должны были всячески помогать выступавшей в роли капитана канадке Кларе Эмонд. Сделав свою работу, можно было просто доезжать этап, чтобы назавтра вновь быть максимально полезной Кларе. Лично я её перевозила во главу группы перед важными горами, так как у меня достаточно неплохой скилл в пелотоне, я могу и потолкаться, чтобы продвинуть свою одноклубницу вперёд.
— Какой этап для вас оказался самым тяжёлым?
— Наверное, 5-й. В тот день я очень плохо себя чувствовала. Чтобы вкатиться, обычно мне нужно километров 20-30 относительно спокойно проехать. А если со старта идёт подъём под 10 километров, группа агрессивно его штурмует, ведь перед каждой командой поставлены определённые задачи. Поэтому в тот день я буквально выживала. 80 км нам пришлось ехать всемером и думать о том, как уложиться в лимит времени. В зависимости от профиля этапов он составлял 11-12 процентов. Это мало — порядка 20-24 минут. А когда ещё и всемером только едете, а работают и вовсе пятеро, выдержать такой тайминг очень непросто.
— На что нацеливались затем на итальянской многодневке «Джиро ди Тоскана»?
— Изначально нам сказали, что неплохо было бы на каком-нибудь этапе кому-то пробиться на подиум. Для меня эта гонка началась с небольшой технической проблемы — в 2-километровом прологе упала цепь. Ана столь короткой дистанции потерять 5-7 секунд —значит откатиться на 10-15 позиций в протоколе. Я с 10-секундным отставанием оказалась 20-й. На втором этапе мы работали на ирландку Меган Армитэйдж, которая финишировала 6-й, а я через 4 секунды — 8-й. Увидев, какие низкие у меня ватты, тренер попросила не просто кататься, а попытаться что-нибудь сделать. И на третьем этапе на единственной горе незадолго до финиша я смогла немного оторваться. На спуске в районе 4-километровой отметки меня, правда, догнала литовка Раса Лелейвите. Мы подождали почти переложившихся к нам преследовательниц и вместе поехали на финиш. Перед заключительной прямой я попросила Меган Армитэйдж, также присоединившуюся к нам, раскатить меня. И благодаря ей смогла выиграть спринт.
— В связи с тем, что перед финальным королевским этапом вышли на третье место в генеральной классификации, волнение увеличилось?
— Нет, какой-то особой нервозности не чувствовала. Я понимала, что мне нужно проконтролировать основных соперниц, не дать им уехать. Подруги по команде мне в этом помогали. Разрывы были небольшие. Лидировавшей Алессии Виджилия я уступала всего 10 секунд. Можно было попытатьсяотыграть их, но итальянка и её команда не позволили бы убежать ни мне, ни Меган, проигрывавшей на 6 секунд больше. Поэтому сосредоточилась на том, чтобы удержать свою третью позицию, что и сделала. Мы перевыполнили план, и все остались очень довольны.
— Что лично для вас значил этот успех?
— Он точно придал уверенности, которой раньше не хватало. Я и тренеру в этом накануне призналась, на что он ответил, что не сомневается во мне, и попросил пытаться атаковать, что-то делать. Начала пробовать — и стало получаться.
— В начале сентября на ещё более престижной,второй по значимости французской многодневке «Тур Ардеш» вы вновь в генеральной классификации вошли в топ-3…
— Для меня самой это стало неожиданностью. Потому что в ней участвовали ворлдтуровские команды, с которыми очень непросто соперничать. За три дня до этого мы проехали в Плуэ однодневку из календаря Мирового Тура, на которой у нас упали три спортсменки. Из заявленных на «Тур Ардеш» остались лишь мы с нидерландкой Маайке Колье, поэтому до последнего не знали, сможем ли вообще стартовать на нём. Дело в том, что половина команды должна была в эти же сроки выступать на двух французских классиках. В итоге спортивные директоры договорились снять одну девочку с последних. К нам также присоединилась не хотевшая ехать эту гонку из-за каких-то проблем Меган. То есть удалось собрать необходимый минимум из четырёх человек. Но после второго этапа, на котором ирландка попала в завал и получила сотрясение мозга, мы остались втроём. Противостоять таким составом против команд из шести человек, да ещё и более высокого уровня, конечно, тяжело. Тем более, что от третьей девочки, совсем не горнячки, помощи не много было. Но как-то справились.
— На первом же горном этапе вы уехали в отрыв…
— Сначала это сделали три спортсменки, а затем мы впятером к ним переложились. Понимая, что в спринте итальянку Сильвию Занарди точно не обыграю, пыталась атаковать попутчиц. Но на финальной части подъёмы оказались недостаточно длинными. Я вроде засветила «дырку», но на равнине три человека ко мне вернулись. В итоге Занарди выиграла, а я стала второй.
— Как дались оставшиеся ещё более сложные этапы?
— На пятом, чтобы как минимум удержать третье место в генеральной классификации, мне важно было контролировать ситуацию. А я перед последней горой, где всё решалось, находилась на не очень хорошей позиции. Мне пришлось переезжать вперёд, что отняло много энергии. И, когда я была ещё далековато, уехали две грозные итальянки — Марта Кавалли и Эрика Магнальди. А мы потом финишировали своей группой. Заключительный седьмой этап и вовсе брутальным получился. На спуске перед предпоследней горой у меня вылетел руль из рук, после чего появился страх. А если потеряешься, когда все несутся в струне, вряд ли на подъёме догонишь, потому что придётся преодолевать его с куда большей скоростью, что очень непросто. Тем более команды «паровозами» везут своих лидеров. Поэтому рада, что мы выполнили главную задачу — третье место в генеральной классификации удержали.
— После этого успеха, надо полагать, у вас появились предложения из более серьёзных команд? Судя по тому, что катаетесь на велосипеде Canyon, следующий сезон проведёте в одноимённой немецкой команде?
— На самом деле эту информацию пока нежелательно разглашать. Но из-за велосипеда многие догадываются. Поэтому что уж тут скрывать? Да, Canyon-SRAM предложила мне контракт.
