В среде отечественных гандболистов, которые стали олимпийскими чемпионами, персона Андрея Барбашинского стоит особняком
И не только из-за того, что он в своё время с немецкой стороной организовал бизнес в Гродно по производству ортопедических матрасов и других аксессуаров для здорового сна, став спонсором для многих школ и различных социальных учреждений. Скорее потому, что его имя в последние десять лет регулярно звучит из уст журналистов, специалистов и профильных спортсменов, в том числе и начинающих, благодаря популяризации этого вида спорта. В Ошмянах начиная с 2013 года проводится международный юношеский турнир на призы почётного гражданина города, олимпийского чемпиона 1992 года.
Поводом для сегодняшней беседы с заслуженным мастером спорта СССР стали не только воспоминания о недавнем очередном празднике гандбола среди молодёжи 2008 — 2009 годов рождения. Андрей Барбашинский в начале мая отметил свой день рождения — 53-летие.
— Андрей Станиславович, как вы обычно отмечаете свои дни рождения? Пир горой или скромная семейная обстановка?
— Знаете, в моей жизни было не так уж и много возможностей, чтобы организовать праздник в этот день — 4 мая. О помпезных «днюхах» в годы начала карьеры можно было только мечтать. Практически всё время занимали тренировки, учебные сборы, соревнования. А вообще, я не большой любитель различных застолий, посвящённых своим именинам. Честно скажу, что три года назад с супругой Ириной всё же планировали на широкую ногу встретить мой полувековой юбилей. Чтобы, так сказать, компенсировать все «утраченные» годы. Уже обозначили список гостей: кого-то собирались принимать в Гродно, а кого-то — в Минске. Знали, что всех вместе вряд ли можно в один момент увидеть в одной точке. Но помешал коронавирус. Из-за ковида все торжества пришлось отменить. А потом уже было не до праздников, потому что спустя год с небольшим случилось непредвиденное: в один из вечеров, после ужина, мне стало плохо и я потерял сознание. А когда «включился» вновь, то увидел перед собой лица врачей и кучу проводов, подсоединённых к моему телу. Оказалось, что у меня случился инфаркт… Вспоминая те критические эпизоды, всегда говорю сам себе: значит, я нужен пока ещё на этой земле, не все добрые дела совершил.
— Вы едва ли не единственный из отечественных гандболистов, кто в течение почти десятка лет на высоком организационном уровне проводит «свой» международный турнир. По-вашему, почему наши другие звёзды ручного мяча не взялись за традицию продвигать спорт в таком формате?
— У каждого своё видение и путь после завершения карьеры. Я по жизни трудяга — так воспитали меня родители. У меня, наверное, хватает терпения и дипломатии, чтобы находить общий язык с районными властями и руководителем БФГ Владимиром Коноплёвым и воплощать проект по популяризации гандбола среди участников различных возрастов в жизнь. Так уж повелось: весной в апреле — мае, при моём непосредственном участии, проводится турнир на призы Барбашинского, а сразу после новогодних праздников — рождественские соревнования на призы председателя Ошмянского райисполкома.
— Во время таких матчей наверняка переноситесь назад в те годы, когда сами начинали «зелёным» мальчишкой?
— Признаюсь, что когда попал в руки своего первого наставника Виктора Ромулевича, то никак не думал оставаться в гандболе. Ведь Виктор Болеславович, у которого спортивное прошлое связано с вратарской темой, видел меня голкипером и, конечно же, поначалу поставил в «рамку» — при моём-то росте в 1,96 см! А тогда наша экспериментальная команда нередко играла против ребят, которые были намного старше нас. И когда мне, 12-летнему пацану, несколько раз мячом прилетело в голову, я сказал себе: не моё это увлечение — гандбол. Не представляете, но тренер долго за мной ходил, чтобы вернуть в строй, а я прятался и не собирался возвращаться в спортивную секцию.
—- И как можно было заманить юношу вернуться?
— Поездкой в другой город. И обещанием того, что играть на позиции голкипера я не буду. Так меня взяли на детские соревнования в литовский Друскининкай в качестве полевого игрока. И там я забил свой первый мяч в ворота соперников. Вспоминаю, что в Ошмянах меня ставили в команды всех возрастов — вплоть до самых старших.
— Такая универсальность, видимо, и стала трамплином для попадания в минский СКА?
— Дорога до «армейского» коллектива оказалась довольно тернистой. Сначала надо было проявить себя в команде Гродненской области, за которую я выступал на различных республиканских турнирах. Там попал в поле зрения гандбольных селекционеров — и меня пригласили в республиканское училище олимпийского резерва. Мои отец и мать не были против того, чтобы единственного сына в 14-летнем возрасте отпустить в столицу. Так я попал в руки к другому наставнику — Виктору Петровичу Косинскому. Оттуда уже в дубль СКА, а затем в основу «армейцев» — под начало их главного тренера Спартака Мироновича. Хотя перед этим был приглашён в юниорскую сборную Советского Союза для участия в чемпионате мира в Испании.
— В составе той команды вы завоевали золотую медаль и сдали, таким образом, своеобразный экзамен, чтобы пробиться в основу СКА?
— Считайте, что так. Я уже неоднократно говорил, что сейчас в белорусском клубе сложно себе и представить, чтобы обладатель золотой медали юношеского планетарного форума сидел на лавке запасных. Хотя чему удивляться — в 1989 году в основном составе СКА выходили пять олимпийских чемпионов Сеула. Понятное дело, что конкуренция в «армейской» дружине, в том числе и на позиции линейного, была сумасшедшая, но я всё же пробился. На тот момент, как мне кажется, Спартак Петрович Миронович взял за правило давать шанс проявить себя новому поколению.
— Вы ведь тогда, несмотря на 19-летний возраст, были очень востребованным и в молодёжной, и в национальной сборной СССР?
— Случалось и такое, что я из одного самолёта в другой быстро пересаживался, чтобы с турнира «молодёжки» на сбор главной команды успеть. И хоть в состав национальной сборной СССР на чемпионат мира 1990 года я не прошёл из-за своего довольно молодого возраста, зато годом позже выступил на мировом первенстве среди молодёжи в Греции, где наши парни добились «бронзового» результата.
— Безусловно, что самый важный этап в вашей спортивной карьере — это Олимпийские игры-1992 в составе Объединённой команды СНГ. Считалась ли постсоветская дружина фаворитом турнира?
— Вряд ли. Ведь Советский Союз к тому времени уже рассыпался, а с его эпохой, можно сказать, и вся спортивная мощь. Во многих видах спорта наступила неразбериха. Гандбол — не исключение.
— К началу Игр-1992 миссия руководителя сборной СНГ была возложена на тренерский тандем в составе Спартака Мироновича и Владимира Максимова. С кем из них вам было комфортнее работать?
— С обоими. Оба — мэтры. Миронович как человек, опередивший время в гандбольном развитии. А Максимов был специалистом из другого теста. При наличии огромного тренерского опыта он был юмористом, всегда умел снять у игроков напряжение, выдав какую-нибудь шутку.
— Припомните, какую цель перед командой ставили в Москве?
— Наверное, как таковой, «задачи максимум» не было. Все понимали, что большая страна распадается и это наши последние Игры, когда мы участвуем единой сборной. Спортсмены двенадцати республик бывшего СССР выступали на них в составе Объединённой команды — единственный раз в истории. Задача гандболистов того созыва была простая — сыграть хорошо. А вообще, у меня была примета: если дождик идёт — к удаче. А когда сели в самолёт курсом на Барселону, будто божья роса окропила фюзеляж воздушного судна…
— Судя по игровой статистике турнира, экс-советская команда никому не дала шанса даже замахнуться на «золото», выиграв все поединки.
— Знаю, что тренер немецкой сборной Хорст Бредемайер накануне встречи с нами не скрывал радужного настроения. Улыбался: мол, мои парни сделают своё дело. Оказалось, что рановато радовались соперники. Мы «привезли» немцам аж десять мячей — 25:15.
— После такого старта, наверное, и любое море казалось по колено?
— Не скажите. В следующей игре едва не «сгорели» сборной Франции. Уж не знаю, как бы завершился этот важный поединок, если бы не чудеса игры Миши Якимовича. Мы выиграли один мяч — 23:22. Был ещё большой напряг в полуфинале против исландцев, но ребята на характере «вынесли» викингов (23:19). Ну, а раз добрались до финала, то надо было обыгрывать шведов, которые на тот момент ходили в фаворитах, будучи действующими чемпионами мира. Наши парни приложили все силы, чтобы одолеть грозную команду «Тре Крунур» — 22:20.
— Поддерживаете ли вы контакты с бывшими коллегами по гандбольному цеху?
— Иногда созваниваюсь с Душейбаевым, часто разговариваю по телефону с Якимовичем. А раньше, когда Владимир Николаевич Коноплёв приглашал в поездки на официальные мероприятия Европейской федерации гандбола, то нередко пересекался с зарубежными коллегами, против которых выступал в бытность игроком. Вспоминается 50-летие двукратного олимпийского чемпиона по гандболу Александра Тучкина, который уже давно обосновался в Перми.
— Как вы себя держите в тонусе?
— Люблю погулять по лесу или по парку, получить заряд бодрости. Кстати, дома у нас есть маленькая собачка по кличке Бони породы бишон. Так вот я в свободное время люблю её выгуливать.
— Народная мудрость гласит, что мужчина себя может считать счастливым, если построил дом, посадил дерево и вырастил сына. Вы себя считаете счастливым человеком?
— Безусловно. С жильём у нас всё в порядке. Вокруг дома, который я построил под Минском, есть немало деревьев, которые я посадил. У меня чудесная супруга Ирина и два сына — старший Матвей, которому уже исполнилось 18 лет, и младший Захар — ему 13.
— Сыновья выбрали дорогу, отличную от пути своего отца, или продолжат спортивную династию?
— Надеюсь, что продолжат. Ведь Матвей уже давно в гандболе — теперь он выступает в рядах БГУФК-СКА, а Захар активно увлекается баскетболом. Насколько я знаю, у него неплохо идут дела.
