Заголовок юбилейного интервью с заслуженным тренером Республики Беларусь Александром ГРИГОРОВЫМ родился ещё в ту минуту, когда он рассказывал, как уже долгие-долгие годы почти каждый вечер тренирует в учебных «лапах» лучших мастеров таиландского бокса нашей страны.
Уж такова журналистская профессия, что без перчинки обойтись не можем. Тем более что наш заголовок добр и по-новому раскрывает личность бывшего руководителя спортивной отрасли, под чьим началом белорусские олимпийцы выдали самое успешное выступление на Играх-2008 в Пекине. А ведь были ещё Сидней-2000 и Турин-2006, тоже оставившие после себя хорошую память. Кроме того, возвращаясь к заголовку, отметим, что у Александра Владимировича отличное чувство юмора, и этот аксакал, отметивший 9 ноября своё 65-летие, тоже позитивно оценит, как «СП» уцепилась за его фразу: «Через мои «лапы» прошли все наши лучшие парни».
Во благо и во имя!
— Александр Владимирович, вы до мозга костей человек спорта. Три главные ипостаси Григорова — атлет, тренер и, как сейчас принято говорить, менеджер. Плюс педагогическая деятельность. Сейчас вы заведуете кафедрой физического воспитания и спорта БАТУ. На табличке вашего кабинета написано: «Кандидат педагогических наук, профессор». Разные функции, должности, направления деятельности — правда, объединённые спортом. Наверняка в каждой из них были свои сложности? — Конечно. Но я бы сказал про их прелести. Сложности — вторичный фактор. Прежде всего, мне доставляло и продолжает доставлять огромное удовольствие работать в спорте, понимать, что не ошибся в выборе предназначения. А так — это совершенно разные сферы деятельности. Не каждый даже великий спортсмен становится хорошим тренером, не каждый наставник способен быть эффективным менеджером. Призвание — вот самый значимый фактор! Я испробовал всё, побывал на всех ступенях лестницы, но, разумеется, наиболее полно сумел раскрыться на организаторском поприще. 40 лет работы — не шутка. И я счастлив, что эти годы случились такими, какими они случились. Причём надо понимать, что на базовом, идеологическом уровне никаких глобальных перемен за этот солидный для жизни одного человека срок ничего не произошло. Спорт — во благо народа и во имя государства! Сохранена и главная идея олимпийского движения — объединение, а не разъединение. А вот что касается профессиональных отношений и взаимосвязей, то раньше, смею заверить, была более принципиальная оценка работы специалиста. 23 года я проработал в системе профсоюзов, 8 лет — заместителем министра и 4 года — министром. В юности немного учительствовал. В те же профсоюзы пришёл с тренерским опытом. Проработал инспектором год — получил назначение в начальники отдела. Ещё лет пять — и стал заместителем председателя спортивного клуба, вместо Владимира Рыженкова, с которым прекрасно контактировали ещё с институтских времён. А тогда он ушёл на повышение в систему Госкомспорта. Потом у меня новое назначение — председатель спортивного профсоюзного клуба, и мы стали лучшими в стране, опередив не только украинских друзей, с которыми всегда остро конкурировали, но и россиян. Они были в шоке! Это позволило с подачи Владимира Рыженкова и мне перейти в так называемую систему министерства. Всё это я говорю, чтобы проиллюстрировать: никаких скачков с прыжками — постепенный, но перманентный рост, познавание специфики работы на всех горизонтальных уровнях. Хотя надо отметить, что возможность для прыжка была. Её мне предоставил легенда белорусского спорта — великий тренер и менеджер Герман Матвеевич Бокун. Он позвал меня, совсем молодого парня, трудившегося заведующим учебно-спортивным отделом в профсоюзах, и предложил должность государственного тренера по боксу, освобождённую знаменитым Борисом Щербаковым. А тогда это был действительно статусный и очень значимый пост. Боксёрам нельзя теряться в любой ситуации, но предложение Бокуна оказалось весьма неожиданным. Попросил разрешения подумать, чем привёл Германа Матвеевича в изумление. Вроде чего думать-то?! Такое повышение! Государственный тренер являлся настоящим министром своего вида спорта. Со всей ответственностью и уважением. Мы с Рыженковым встречали государственного тренера СССР на вокзале у вагона — обязательный церемониал! Поэтому когда я на следующий день попросил извинения и отказался, Бокун был в шоке. Однако, как человек очень умный и тонко чувствующий, принял мои объяснения. Они же были просты: 25-летнему парню рано было руководить такими зубрами, как Коган, Панасюк, Абакумовский, другими нашими титанами. Мне кажется, поступил правильно, обойдясь без форсажа.Вперёд и на танки!
— Вы быстро завершили свою боксёрскую карьеру? — Да, в качестве спортсмена на ринге не задержался. На гвоздь повесил перчатки после получения диплома о высшем образовании. Причина банальна. Я всегда ходил в молодых и перспективных, но в моём весе — 54 килограмма — были ещё более перспективные ребята. У меня числились два непроходных соперника: один — в республике, другой — в масштабах союзного «Динамо». Отличные ребята, Вятченков и Мельников. И, словно по заказу, с тем же Мельниковым жребий сводил уже в первом бою. Поэтому… понял, что выше головы не прыгнешь. Принял решение оставаться в спорте, но уже не в качестве атлета, а в иной ипостаси.
Кстати, меня из профсоюзов звали и на комсомольскую работу в отдел оборонно-массовой работы, что также являлось в те времена и достойным вызовом, и хорошей перспективой. Но у меня нашлись разумные советчики, которым до сих пор очень благодарен. Мой начальник в профсоюзном клубе Анатолий Якутик доступно объяснил, что бывших спортсменов не бывает, а за период работы в ВЛКСМ многого в профессиональном отношении я не приобрету. В общем, с идеологической номенклатурой столкнулся уже только в период обучения в Высшей партийной школе, где были и Рыженков, и наши великие спортсмены — Нелли Ким, Лена Белова. К слову, это тоже была важная ступень не только карьерного роста, но и профессионального становления.
Благо все являлись трудоголиками. Вперёд и на танки! Это был наш внутренний, искренний призыв. И от этого настроения, считаю, мне удалось не отказаться на протяжении всей моей трудовой биографии. Будучи министром, всегда с семи утра держал открытой дверь своего кабинета, о чём все знали. В эти ранние часы успевал принять многих внеплановых посетителей.
Это тоже пришло с молодости, когда в меня заложили настоящую потребность вникать в чаяния и пожелания тренеров со спортсменами. Все нюансы под контролем! Никак иначе. Жизнь тоже этому учила, заодно уберегая от лишнего гонора. До сих пор в памяти одна история. Ко мне «на ковёр» после неудачного выступления на союзных стартах с «баранкой» в одном из движений пришёл знаменитый наш штангист со своим знаменитым наставником. Ну, песочу, распекаю, хотя хватило ума свести разбор полётов к беседе с тренером. Тот мне и говорит: «Всё правильно! Вот и приходите завтра в зал на тренировку. Передаю вам и этого хлопца, и бразды правления». С тех пор мы в отличных отношениях, а мне повезло зарубить на носу: в организационном начале — решай и требуй. Стремись обеспечить всем, чтобы избежать жалоб на плохо отглаженные шнурки, после чего будешь иметь право спрашивать со всей принципиальной жёсткостью. Но в методику незнакомых видов, даже при их схожести с боксом — глубоко не залезай, доверяй специалистам.
Спорт требует глубокого понимания своей специфики, знаний психологии атлета и тренера. Борьба характеров, личностей, устремлений! Ей, борьбе, сопутствуют все науки: математика и физика, химия и медицина. И, конечно, философия, ибо спорт настаивает на востребовании всех внутренних резервов.
Надо иметь возможность требовать!
— Есть классический пример вашего психологического воздействия… — Я так понимаю, что вы имеете в виду историю с тренером Игорем Погореловым и его ученицей конькобежкой Анжеликой Котюгой. Что ж, эпизод действительно получил известность благодаря нестандартной подоплёке. Вы же знаете, что раньше, да и сейчас, при овале на «Минск-Арене», наши конькобежцы заинтересованы в летних и осенних тренировках в канадском Калгари. А это затратные расходы, а денег было маловато, тогда как результата особенного не наблюдалось, хотя Игорь и обещал, бил себя в грудь. Вот и ответил на их «давай»: «В очередной раз обещаю, что все вопросы решу, всем обеспечу. Но если не будут выполнены плановые задания, вы компенсируете затраты из своих средств. Подписывай бумагу!» Игорь подписал, чтобы потом вывести Анжелику на уровень, о котором ныне даже мечтать не приходится. Поэтому то психологическое воздействие как минимум не помешало, скорее даже помогло. Сами ведь понимаете, что никакого юридического веса тот документ не имел — чистая психология, без которой, повторюсь, нет знаний специфики спорта. К слову, в том, что на это порой не обращают внимания в федерациях, и кроется наша большая проблема. В распоряжении председателей, которые обладают административным ресурсом, но вынуждены доверять своей команде, не всегда есть объективная картина. Всё потому, что окружение пристрастно, а порой вовсе обуреваемо личными интересами. Вот почему, не пониманию, зачем мы отказались от института государственных тренеров? Ведь если правильно позиционировать их обязанности, то это чуть ли не идеальное обеспечение системы противовесов, не позволяющей формироваться однобокости. К слову, когда Президент назначил меня министром, то первое, что сделал, — испросил дополнительных полномочий, рычагов влияния. Мотивация лежала на поверхности: я — министр спорта, а многие председатели федераций — государственные чиновники ещё более высокого ранга и статуса. Президент собрал совещание, на котором сказал, что без согласия Григорова не будет рассматривать ни одного документа, касающегося спорта. Это было и доверие, и карт-бланш, значительно облегчивший исполнение моей миссии. Легко сотрудничал и со всеми высокопоставленными председателями федераций, и с губернаторами. Всегда мог прийти к ним в кабинет на беседу. — Мы считали, что вы могли их пригласить на беседу! — Это вы уже загнули! Преувеличение. У меня никогда не было чванства. Всегда ходил сам.По примеру Бокуна
— В истории белорусского спорта уже есть понятие — эпоха Григорова… — Когда после назначения министром Президент спросил у меня, как идут дела, то я чистосердечно ответил: «Мне легко». Причины две. Дополнительные полномочия, которые так дипломатично и мудро предоставил мне Глава государства, а кроме того, спорт — это априори мой род деятельности, в котором я рос, взрослел и таки вырос. Вместе с атлетами, тренерами, организационными работниками. Мы знали, кто из нас во что горазд, а это, разумеется, существенно упрощало все процессы. Тот же Лёня Тараненко мне как-то сказал: дескать, ведь ты не только мной занимался, но и моей семьёй, бытовыми вопросами. Так и было! Работал сам, любя своё дело, отдавая ему всё время и все силы, одновременно заставляя с полной отдачей работать и других. Кто-то в понуканиях не нуждался, других приходилось толкать в спину. В том числе своим примером: вы же знаете, что слова о семи часах утра и открытых для любого визитёра дверях — не пустой звук, так и было. Считал своим долгом принимать конкретные решения. Во-первых, полагался на свои знания, умения и профессиональные оценки. Во-вторых, терпеть не мог этих отписок — «для предложений». Так ведь можно дойти до самого низа, и кто в результате внесёт предложение?! Уж если поступила к тебе бумага, то изволь дать конкретное указание. Или категорически отказать, или решительно согласиться, или, если есть сомнения, попросить подготовить дополнительный справочный материал, чтобы потом вернуться к проблеме. Взял это на вооружение от Германа Матвеевича Бокуна, за которым внимательно наблюдал на нескольких совещаниях. У него могло вырваться и крепкое, приперченное указание, но он был предельно конкретен. Ошибался ли?! Конечно. Я тоже допускал промахи, и неоднократно. Но они исправлялись — совсем без ошибок нельзя. А вообще без твёрдости и конкретности — не обойтись.
У каждого руководителя свой стиль, что надо понимать и принимать. Нынешние спортивные шефы — люди умудрённые и сформировавшиеся, чиновники высшего государственного ранга.
Поиск баланса
— Но всё-таки?! На носу Сочи… — В своё время я начинал с науки и аналитики, глубокого изучения спортивных характеристик и человеческих качеств каждого претендента на участие в Олимпийских играх. Во главе угла — международный рейтинг. Ничего не надо выдумывать! — А если вернуться к психологии? Вот взять биатлон, в котором главная надежда Беларуси — Домрачева. Как «вести» Дарью к Сочи? Чтобы и прессингом ответственности не прибить к земле, и в объятиях не задушить? — Баланс, его поиск и нахождение — важнейшая задача. Я никогда не лез спортсменам в душу, доверяя личным тренерам, которые и являются самыми квалифицированными психологами для своих атлетов. Если есть проблемы, то наставники сами придут со своими подопечными, и понапрасну их теребить нет никакой нужды. Так было, есть и будет. Сотни, тысячи, десятки тысяч раз. И женили, и разводили, и детей рожали, и квартиры получали, и автомобили восстанавливали. Психология, безусловно, момент важный и тонкий, но лучше всего такие сложности решаются высоким уровнем готовности атлета. Если парни или девчата «звенят», то и психологически они крепки. А это — круг замкнулся — опять задача тренера. Для меня в спорте, как и прежде, главная персона — наставник. А уже дальше — спортсмены, не говоря о менеджерах. Тренер, воспитатель, педагог — вот человек, создающий атлета-победителя! Ничего не поменялось, как бы в той же России не хотели зачем-то перевернуть пирамиду. Другое дело, что есть человеческая особенность быстро забывать то хорошее, что сделано. А при этом поговорка «Выигрывает спортсмен, проигрывает тренер» продолжает работать. Но таковы, к сожалению, современные условия, хотя на них можно умно влиять. Вот с кем у нас почитают за честь сфотографироваться болельщики всех рангов? С атлетами. Как же — олимпийский чемпион! А тренер скромно стоит в тени. Это неправильно, это унижает и приводит к негативным проявлениям. Спортсмен ловит звезду, начиная командовать и понукать — чуть ли не носки ему стирай. А слава быстренько проходит. Самый свежий и яркий пример — Арямнов. После Пекина, когда у него начала проявляться известная болезнь роста, подвёл его к окну, с видом, простите, на мусорные баки. Сказал: «У тебя есть два пути в жизни. Или работать, живя в славе и почёте, или высматривать, что там бросили в мусорку». Показалось, он меня тогда понял.Чудеса в боксе
— Когда вы работали председателем федерации бокса, были медали чемпионатов и Олимпиад, сейчас их сменили жалобы на необъективность судейства… — Да, всегда завоёвывали награды, кроме «мира» в Чикаго. В Манчестере на «Европе» вошли в тройку лучших в общекомандном зачёте. На Играх в Афинах — два «серебра». В командных матчах обыгрывали американцев и французов. В нашем боксе были знаковые фигуры, любимые болельщиками. Правда, случилась осечка в Пекине, и то безмедальное выступление принимаю на свой счёт. Но я не соглашусь, что это означало, будто белорусский бокс пошёл вниз. Истоки же успехов таились в ставке на отечественных специалистов. Да, порой работали с привозными спортсменами, но это была наша школа, а кроме того, они стали нашими людьми, что обыденное дело в эпоху глобализации. Ребята приезжали рядовыми мастерами, а уже здесь их доводили до ума. Практика Бокуна стала интернациональной, распространилась во всём мире. После Пекина, возможно погорячившись, отказали в доверии Гришуку, но поставили ещё одного классного специалиста Колчина. С ним работали тренеры со своими воспитанниками. А дальше уже начались чудеса. Один не потянул, второй, сейчас Шин. Он был классным бойцом. Но в национальной команде Беларуси у него нет своих учеников, следовательно, и устойчивого авторитета. В Узбекистане — это одно, здесь — другое. А разница в зарплатах легионера и своих специалистов сплочённости не способствует. Кроме того, по мнению Шина, на Беларусь ополчился весь боксёрский мир — судьи виноваты во всех поражениях. Такая позиция тоже вызывает недоумение. На том же домашнем чемпионате Европы всё было объективно. Только в равном бою Сафарьянца арбитры могли бы поддержать хозяина ринга, но и в том, что они приняли обратное решение, не было ничего предосудительного. Поэтому… На предыдущем домашнем чемпионате Европы-98 в Минске тоже все хотели победы в финале Сергею Дычкову, и он выиграл два раунда. Но затем ведь «потёк», реагируя на команду тренера Соколова: «Добивай итальянца!». Тому это только и было надо. Но весь мир отнюдь не питает к белорусским боксёрам злобных чувств. Всё гораздо проще: не используем в полном объёме ни свои спортивные, ни свои дипломатические потенциалы. По крайней мере, таково моё мнение как человека, кое-чего добившегося на этом фронте. — Теперь тайский бокс… — Стал работать в нём тренером, чтобы избежать ненужных разговоров. Судите сами, что бы начали говорить мои «доброжелатели», работай министр и председатель федерации с учениками в олимпийском боксе. А энергии и желания у меня хватало, имелись и прекрасные контакты с сельскохозяйственным вузом, где проходила апробация моей диссертации. Здесь же, будучи заместителем министра, преподавал на 0,25 ставки, чему, к слову, также научился у Бокуна, к которому всегда мечтал приблизиться. А ещё раньше на стадионе сельскохозяйственного института играл в футбол за заводскую команду. Поэтому всё совпало. И развитие таиландского бокса в БАТУ, и мои связи, и мои стремления. Вместе с Михаилом Степановым составили тренерский тандем. После работы в министерстве — на метро (служебный автомобиль не использовал — рабочий день был закончен) и в зал. То же по субботам и воскресеньям. Моя основная ответственность — постановка ударов руками. Через мои «лапы» прошли многие наши лучшие и титулованные боксёры. А успехов в нашем тандеме со Степановым немало. Чемпионы и призёры, заслуженный мастер спорта — и это не в олимпийском виде. Сейчас мог бы вести группы: провёл — и до свидания! Но мне интересно тренировать: каждый вечер — четыре часа в зале. На недавнем чемпионате мира в Бразилии работал в различных ипостасях: ассистент Миши Степанова, личный наставник, врач, массажист и, прости Господи, переводчик. Благо на бытовом уровне по-английски общаюсь. Поездка оказалась не пустой: два «серебра» при острейшей конкуренции, плюс пятое место. Значит, не зря у меня после тренировок бок болит. Не зря же ставлю удары руками. Пробивают «лапы» — молодцы. Виктор Рябинин, Руслан Васильев
13.11.2013
