Корейская беспардонная некомпетентность

Это будет очень грустная и печальная глава, в которой придётся ругать хозяев Олимпиады в режиме «по-чёрному». Самыми жёсткими и обидными словами. Но если быть честным, а не лицемерно толерантным, то именно так и надо поступать. Очутившись во второй раз в жизни в «Альпензии» очень, очень быстро, стало понятно, почему Пьенчан только с третьей попытки заполучил к себе Олимпиаду. [caption id="attachment_99804" align="aligncenter" width="910"] Фото: noc.by[/caption] Надо отдать должное тем клеркам МОК, что в голосованиях прокатывали корейскую заявку. Они были молодцами, они были объективными «оценщиками». Их отрицательный подход являлся совершенно справедливой и верной реакцией на корейские олимпийские претензии. Проводить здесь Белые игры – это противоречить здравому смыслу, местному укладу жизни, что сейчас и происходит. Во-первых, метеорологические условия. Пожалуй, нет в мире зимнего спорта более коварного климата, более пакостных температурно-ветровых характеристик. Мы потеряли медальные шансы в женском спринте во многом из-за того, что ветер решил поиздеваться над Домрачевой и Кривко, Скардино и Писаревой. В это трудно поверить, находясь в Минске, но при каждом появлении белорусок на огневых позициях начинался ураган. В отличие от визитов на стрельбище призёров спринта – Дальмайер, опять финишировавшей в соплях (эй, ВАДА и МОК, ваши эксперты слепы и не видят, как из немки выходят «витамины»?!), Олсбю и Витковой. И как здесь пронзительно холодно! Особенно вечерами и даже в условиях якобы потепления. Впрочем, в Пьенчане, действительно, стало теплее, чем в первой декаде февраля. Но лучше даже не представлять, какая стужа терзала будущих олимпийцев во время здешнего сбора. Во-вторых, корейцы не любят большинство зимних дисциплин (исключение шорт-трек, коньки и в какой-то мере скелетон), ни черта в них не понимают и не утруждаются эволюционировать. Как были они невежественны во всех биатлонных нюансах в 2008 году, когда сюда впервые отправили этап Кубка мира, так и остались «нулевыми» даже после чемпионата мира-2009 и предолимпийской недели-2017. Ни малейшего прогресса. Более того, стало всё в разы хуже. Всё потому, что на Олимпиадах профессионалы Международного союза биатлонистов всего лишь наблюдатели, в лучшем случае помощники, не имеющие права оспорить самый идиотский приказ. Рулят на объектах, в том числе в «Альпензии», корейцы и деятели МОК, чья подкованность тоже, мягко говоря, спорная категория. Поэтому пресс-центр чаще закрыт, чем открыт. Поэтому в нём стоит страшный холод – обогреватели, при дефиците керосина, работают по блату, их включают рядом с местами для «своих». Поэтому руководители пресс-центра отказываются включать телевизоры во время соревнований на других олимпийских аренах, мотивируя это неким запретом. К слову, чьего? Предъявите этого человека, запрещающего на Олимпиаде Олимпиаду. Поэтому, происходит множество глупостей. Махровая, вопиющая некомпетентность во всех проявлениях. Пока не повстречалось ни одного волонтёра, способного ответить на самые простые вопросы. Если, например, спрашиваешь дорогу в банк, а он, с неяркой вывеской, находится за спиной добровольца, он всё равно не готов указать направление движение. Иногда уже кажется, что они издеваются. Конечно, вряд ли, но, кроме поклонов и «спасибо», от них нет никакого проку. Кроме того, полнейшее равнодушие ко всему происходящему на той же биатлонной арене. О её устройстве – отдельный разговор. Я работал на чемпионате мира-2009 в Пьенчане и прекрасно помню, как корейцы в ходе пресс-конференции президента ИБУ Андерса Бессеберга обещали норвежцу переформатировать устройство стадиона, на котором сделано всё, чтобы превратить в ад работу журналистов. Обманули. Стало только хуже, ибо если на соревнованиях под эгидой ИБУ пресс-центр располагался в добротном, не продуваемом ветрами здании, то нынче это жуткий шатёр с удобствами на дворе. Расстояние до арены, правда, уменьшилось, но, учитывая, какие здесь в принципе расстояния, достижение крохотное. Например, в шведском Эстерсунде путь от пресс-центра к микст-зоне занимает 10 секунд, а до стрельбища – 45 секунд. В Хохфильцене – 15 секунд, 45 секунд. В Холменколлене – 1 минута, 2 минуты. А теперь Пьенчан. Для того, чтобы переместиться со стрельбища в микст-зону, надо потратить 6 минут, летя сломя голову. На стадионе только одно табло-телеэкран. В микст-зоне вообще нет ни телевизоров, ни Интернета. То есть придя ждать своего спортсмена, ты просто не знаешь, что в эти минуты происходит в гонке. И ничего нельзя доказать, ничего нельзя добиться. Те самые умные и порядочные профессионалы из ИБУ, что включают втихаря от корейцев отопление для своих, уже с жалостью просят: «Не лезь к ним. Пощупай наш лоб. Там шишка. Это всё равно что о стену». А ведь есть ещё тема транспорта и безопасности, о которых тоже нельзя сказать ни одного доброго слова. Тихий ужас. Порой создаётся впечатление, что на территорию Олимпийской медиа-деревни в Канныне может зайти кто угодно и с самыми различными намерениями. Но всё же давайте, возвращаться к биатлону. В конце концов, надо понимать, что эти гневные, обличительные филиппики писаны ещё и как реакция на не реализацию наших надежд в женском спринте. Очень досадную не реализацию.

Домрачева начала, как в Сочи

После девятого места Дарьи Домрачевой в спринте можно было найти два позитивных момента – мистический и объективный. Первый – очевиден. В Сочи-2014 белорусская прима так же начала Игры с девятого места в спринте, имея проблемы со скольжением лыж. В Пьенчане ситуация повторилась. Опять девятая итоговая позиция, и вновь вызвавшие сомнения лыжи. Взять тот же разгонный отрезок: 22-я позиция после 1,1 километра – это явно не домрачевская скорость. И были жалобы именно на качество скольжения в дебюте гонки. Правда, всё же Дарья «выжала» третий ход в спринте, но очевидно, что всего гонщицкого потенциала ей реализовать не удалось. Объективный же позитив заключался в том, что проигрыш – 46,2 сек от первого места, 22 сек – от второго и менее 20 сек от третьего, оставлял белоруску в борьбе за призовое место в преследовании. Да и Кривко, проигравшая «сопливой чемпионке» Дальмайер коллекцию «барабанных палочек» -- 1.11,2, отнюдь нельзя было списывать со счетов. Ирина уже неоднократно демонстрировала умение вести контактную борьбу и догонять, догонять, догонять. Но будем откровенны – это и всё. Больше позитива в женском спринте не обнаруживалось. Даже пристрелка прошла очень проблематично, и непривычные снайперские неудачи Скардино, возможно, «выросли» из тренировочной сессии. У Надежды никак не получалось реализовать тренерские замечания, которые были очень сложны и комбинационно детальны. Её «пристреливали» долго, у Скардино были вопросы, которые, вероятно, так и остались не до конца разъяснёнными. Фёдор Свобода и Альфред Эдер работали вдвоём, разбирая каждую ветровую вариацию: «Если будет дуть, как сейчас, стреляем без поправок. Усилится -- два щелчка влево. Если порыв, но относительный – один щелчок. При условии смены направления – надо реагировать». Отдельно с Писаревой Свобода разобрал прохождение трассы. Где толкаться, на каком участке можно присесть, чуть отдохнуть. Главную мысль Фёдор Анатольевич сформулировал предельно чётко: «Полнейшая концентрация на каждом следующем шаге». За поведением девчонок перед стартом нельзя было наблюдать без сострадания. Как они мёрзли! И может даже получилось к лучшему, что Кривко, завершив пристрелку, обнаружила отсутствие в зоне старта своих боевых лыж и металась за ними к ребятам из сервиса в сопровождении ошарашенного её прытью корейского волонтёра. И ветер. Конечно, ветер. Он очень напрягал и буквально по-предательски, а то и по-шакальи мешал «лёжке» Ирины, но она, проявив выдержку, закрыла все пять мишеней. Справься Кривко и с заключительным выстрелом на «стойке», и её оценка в спринте могла быть очень высокой, а шансы на прорыв в преследовании вполне реалистичными и конкретными. Не сложилось. Как и у Домрачевой. Но Дарья вправе предъявить счёт к судьбе-злодейке. Перед тем, как она расположилась на коврике для стрельбы, налетел самый мощный порыв ветра за весь спринт! Один промах в такой ситуации – это почти подвиг. На «стойке» ей тоже поддуло не по-детски, хотя ДД грамотно расположилась на коврике 30-й установки, стремясь хоть как-то спрятаться от ветра. Увы, второй выстрел лишил её медали – «молоко», не закрывшийся габарит. И как-то вновь набежала грусть, что преследовала Дарью почти весь январь до гонки преследования в Антхольце. Но как в Доломитовых Альпах она переломила судьбу, так может случиться и здесь. Альфред ЭДЕР: -- Конечно, очень досадно, что ветер так злодейски помешал Ирине и Дарьи. Настроение далеко от подъёма, что объяснимо. Взять «лёжку» Домрачевой. Её приход на огневой рубеж словно разбудил задремавший ветер, который имел наиболее привычное для Пьенчана направление слева направо, но усиливался с каждой секундой. -- Он даже раздувал волосы биатлонистки. -- Да. В итоге каждый следующий выстрел всё больше смещался вправо от центра мишени. Случился промах. Что же касается «стойки», то не закрылся нижний габарит на «шесть часов» -- коллизия, стоившая Даше олимпийской медали. Очень обидно. Всё могло сложиться по-другому. Глубокое сожаление. -- Что скажете по скольжению лыж Домрачевой на первом круге? -- Очевидно, что есть повод всё тщательно проанализировать. Но о скольжении мы с коллегой Свободой говорим со спортсменками в последнюю очередь. Стрельба или, например, восстановление на спусках – более приоритетные темы оперативного обмена мнениями. -- Кривко… -- Большая молодец. Ирина боролась с ветром на «лёжке» и выиграла эту войну. Последний выстрел на «стойке» оказался неточным, но в целом к ней не может быть претензий. -- Три промаха для Скардино – это чересчур. Мне показалось, что она нервничала ещё на пристрелке. -- Не соглашусь. На пристрелке шла напряжённая, но правильная работа. -- Но сегодня все долго стреляли. Имею в виду не только белорусок. -- Выцеливали, хотя в этом была и ловушка. Чем дольше ждёшь, тем больше рисков угодить в ситуацию изменившегося ветра. Он и менялся. -- Вернёмся к Скардино. -- За неё обидно. Безошибочная стрельба, которую Надя вправе была ожидать сама, делала бы её серебряным призёром. Увы, это сослагательное наклонение. Последний промах – с отрывом, собственная ошибка. Ей надо настраиваться на «пятнашку» и решать задачу завоевания права выступить в массовом старте. -- Воскресенье выходной день? -- Нет, короткая, восстановительная тренировка обязательно будет. Кто-то будет стрелять, кто-то нет, кто-то вообще побегает классическим ходом. [caption id="attachment_99805" align="aligncenter" width="820"] Фото: noc.by[/caption] Ирина КРИВКО: -- Мне очень непросто пришлось на «лёжке». Ветер задул так задул! Пришлось делать большую поправку, благо и такая ситуация была оговорена на пристрелке. И всё равно боролась за каждое попадание. Конечно, в спринте дорога каждая секунда, но выбора не было. Бежать штрафные круги ещё хуже, чем задерживаться на огневом рубеже. -- Здесь порошкообразный, перемёрзший снег… -- Так и есть. Очень медленный снег. Впрочем, сегодня было не так холодно, как ещё несколькими днями ранее. Лыжи ехали получше, на них реально было скользить. -- Насколько вы довольны собой? -- Такой вопрос имел бы однозначный ответ, закрой я последнюю мишень. А так сомневаюсь, довольна ли собой вообще. Но, в принципе, всё неплохо. -- Была очень сложная пристрелка, а вы ещё и покидали зону старта. -- Бегала за своими гоночными лыжами. Отвлеклась и согрелась. -- Вернёмся на «стойку»: австрийка Хаузер, которая вас подрезала, покидая огневой рубеж, не сбила с панталыку? -- Так и было, хоть и немножко. Могли столкнуться, и вся эта ситуация меня расконцентрировала. Сбилась с шага, пропуская австрийку, уходившую с 30-й установки. Должна была так сделать по правилам, после чего заняла 29-ю мишень. -- В преследовании вам есть за что сражаться? Или «пятнашка»? -- Мне больше нравятся контактные гонки. Пока ещё проще поддерживать темп, с кем-то работать в связке, чем самой определять скорость. Дарья ДОМРАЧЕВА: -- Прежде всего, о стрельбе. Конечно, результат не тот, о котором я мечтала. Ожидала лучшего. Но это уже история – ничего не изменить: по промаху на каждом огневом рубеже. Возможно, ветер и холод «помогли» мне совершить свои ошибки. -- То, что ветер, – точно. Сумасшедший порыв на «лёжке». Ни у кого такого не было. -- Тем не менее. Отвлекающие факторы сыграли свою роль – мишени не закрылись. Но спринт – только начало Олимпиады. Получилась не лучшая премьера, но важно сделать правильные выводы. Моё настроение по-прежнему боевое: буду бороться. Шансы есть всегда. -- Гонщицкие ощущения? -- Достаточно хорошие. Чувствовала себя нормально. Что же касается скольжения лыж, то надо посмотреть аналитику, всё обдумать, совмещая цифры с собственными гоночными впечатлениями.

Мужская неловкость

Анализировать скольжение белорусских лыж возникла необходимость (пожалуй, острая) и после воскресного мужского спринта. Конечно, нынешний сезон у мужской команды не сложился, как и, в принципе, весь олимпийский цикл. Особенных откровений никто от ребят не ждал, хотя было «прекрасное видение», делавшее наших биатлонистов образцово-показательными снайперами. Увы, не сложилось: лишь один рубеж на четверых вышел без штрафных кругов, и это локальное достижение принадлежит самому молодому белорусскому олимпийцу среди стреляющих лыжников – Смольскому. Но стрельба стрельбою, если не получалась с ноября по январь включительно, то и в феврале преображений ждать почти не приходилось. Тот же Юрий Альберс, взваливший на себя роль куратора мужчин, чай не волшебник. По щелчку даже его пальцев чудеса не происходят. Так что без сенсаций на огневых рубежах, а Елётнов вовсе даже стабилен в своих жутких провалах. Но лыжный ход, особенно опять-таки на разгонном круге, да и далее… Есть ощущение, что скольжение было далеко от идеала. Вот это и встревожило накануне понедельничного женского преследования. Погода ведь, сохранив по-настоящему лютую, сибирскую подоплёку – натуральный Ханты-Мансийск, где, правда, никто в феврале не проводит больших соревнований, ещё и добавила во влажности. В «Альпензии», конечно, не так сыпало мелким снегом, как в эти же минуты в экстрим-парке «Феникс» или на санно-бобслейной трассе, но всё равно фактор добавочной мокроты присутствовал. В общем, вопрос по лыжам был поставлен ребром, а как на него ответил белорусский сервис, мы узнали уже в понедельник. Возвращаясь к мужскому спринту, конечно, необходимо отметить, какие «глупости» происходят на Олимпиадах даже с фаворитами калибра Мартена Фуркада и Йоханесса Бё. И это тоже классика «пятиколечных» соревнований. И тут важно умение «подобрать» даже не крохи, а «жирные куски» с барского стола. Главными умельцами в этом деле оказываются являются чехи: в субботу Виткова оттяпала «бронзу», в воскресенье мёртвой схваткой вцепился в «серебро» ещё более сенсационный Крчмар. А что до Смольского, то его 35-е место, разумеется, какой-то шаг вперёд. Но надо понимать, что если иметь в виду конкуренцию за пределами первой двадцатки, то она на Играх куда более низкая, чем в Кубке мира. Всё из-за ограничения числа участников от ведущих команд.