При всём уважении к крупнейшему в Европе льнокомбинату, на мой взгляд, туристической завлекаловкой в Орше способен послужить и небезызвестный француз Наполеон Бонапарт. Его жизнь и дела продолжают будоражить человеческое любопытство. Тем более существует версия, будто и не в Березине вовсе, а под Оршей в Днепре утопил он при отступлении награбленные на войне сокровища.
Где только не оставил свой след Бонапарт по ходу войны 1812 года. Вот и в белорусскую Оршу заглянул. Вместе со своими войсками, разумеется. Топот конницы, грохот пушек и французская речь заполонили в те дни городок. Французы пришли сюда из Москвы и Смоленска, отступая под натиском русских войск. Их появление для наших мест имело губительные последствия. Оршанский уезд после войны стал считаться одним из наиболее пострадавших во всей Могилёвской губернии. 1812 год был прозван как «разорённый год».
В Оршу Наполеон пришёл пешком. Как раз после заморозков наступила оттепель, дороги раскисли. Вместе с полководцем грязь месила и его некогда великая, но уже значительно поредевшая армия. Настроение у французских солдат было неважное. Поэтому император встал в общий строй, на ходу проповедуя военную науку и укрепляя пошатнувшуюся дисциплину. Направление современной улицы Черняховского во-многом пролегло в канве пути, по которому французы тогда вступали в город. Впоследствии генерал Дедем вспоминал в своих мемуарах: на городской околице Наполеон велел своей гвардии выстроиться в каре и выдал перед нею пламенную речь о необходимости поддержания порядка и опасности дезорганизации. Но под Оршей у Наполеона уже насчитывалось всего лишь 6 тысяч личной гвардии из прежних 35 тысяч.
В самом городе Бонапарт занял исторические покои местного коллегиума, повыгоняв местных монахов. Историки всё время пытаются определить продолжительность его пребывания, как и весь наполеоновский алгоритм действий в это время. Возможно, Бонапарт находился в городе на Днепре не столь уж и долго. Но для туристического интереса современников этого в любом случае более, чем достаточно.
Говорят, именно в Орше, как это часто и случалось с ним в критических ситуациях, Наполеон воспрянул духом. Заявив: «Долго я был императором, настало время снова стать генералом». Немало времени провёл на берегу реки у переправы. Осматривал город и окрестности, словно обдумывая, а не встать ли здесь в глухую оборону. Однако весть о том, что русские войска уже подошли к Минску, вынудило его отбросить все надежды и вновь седлать коней. Для того, чтобы не угодить в окружение, как это едва не случилось под Смоленском. Дальше Наполеона и его войска ждали Борисов, знаменитая переправа через Березину и прочие широко известные исторические горести. Первой остановкой после ухода из Орши стала Барань. Бонапарт притормозил там, так как его волновала судьба командующего арьергардом маршала Мишеля Нея, до сих пор не появившегося со своей группировкой из-под Смоленска. Там и дождался своего маршала. Как оказалось, наткнувшись под Оршей на русский заслон, Ней отобрал лучшие части корпуса и с ними рванул форсировать Днепр севернее. Французам пришлось двигаться по тонкому льду, укладывая доски на опасные участки и сквозь полыньи. Затея была смертельно опасной, но Нею и тут сопутствовала удача. Не зря же Наполеон называл его «le Brave des Braves» — храбрейшим из храбрых. В одном бою под маршалом пали одна за другой пять лошадей, но даже в такой беспощадной рубке он умудрился уцелеть. Потому и не спешил Наполеон удаляться от Орши, не дождавшись своего преданного и удачливого маршала. Заявляя, что за его спасение готов выплатить 300 млн золотом.
Ней и под Оршей сумел спастись, хотя тысячи его солдат во время переправы по едва замёрзшей реке камнем пошли на дно. Этот наполеоновский маршал, похоже, не щадил ни своих, ни чужих. При отступлении поджёг Смоленск, хотя из-за этого потерял время и едва не угодил в окружение. В Орше его солдаты, покидая город, уничтожили мост и подожгли город. Ней приказал предать город огню, невзирая на то, что в госпиталях и жилых домах оставалось немало раненых, больных и обмороженных его солдат. Как свидетельствовали очевидцы, столбы дыма оршанского пожара были видны на расстоянии 15 вёрст.
Именно после воссоединения с войсками Нея Наполеон взялся действовать под Оршей более решительно. Сжёг лишние обозы, в том числе и с награбленным добром. Часть трофеев велел утопить в Днепре. Имеются свидетельства, что Бонапарт лично встал на пост у въезда на мост и принялся сортировать в обозе кареты и повозки, которые подлежали уничтожению. Причём запрещал военным забирать с них свою поклажу. Личный багаж он тоже уменьшил. Покидая коллегиум, выбросил богато оздобленное Евангелие тринадцатого века — отшвырнул ценнейшую реликвию в кучу мусора во дворе. Сейчас это уникальное издание хранится в Центральной научной библиотеке украинской Академии наук. А выполненный художником П. Драчёвым его муляж можно видеть в столичном Музее белорусской литературы.
Столь основательная возня Наполеона с багажом и обозом, невзирая на близкое дыхание наступающих русских войск, также даёт основания полагать, что дальше в путь он уже отправлялся без своего золотого запаса. Тем более дороги от Орши до Борисова тогда накрыла непролазная распутица — по ним было не разогнаться. В любой момент там могли появиться быстрые лихие казаки атамана Платова. Во всяком случае, в Днепре под Оршей впоследствии было обнаружено немало интересных находок. Из наиболее заметных стоит упомянуть большое серебряное паникадило, украденное наполеоновскими солдатами в Успенском соборе Московского Кремля.
Одним словом, загадок после себя Наполеон в Орше и под Оршей оставил предостаточно. По мнению даже самых взыскательных туристических знатаков, данный белорусский город имеет хорошие перспективы большого экскурсионного тура именно по «наполеоновским» местам. Разумеется, при его надлежащей организации. Это будет хорошим дополнением к имеющемуся борисовскому маршруту и мемориалу на Березине. Можно и вовсе объединить потенциал всех этих «наполеоновских» точек на радость любителей военной истории.
Ещё Орша может оказаться в центре внимания почитателей мировой литературы. Ведь из всемирно известных французов отнюдь не один Наполеон бродил по нашей Орше во время своего похода на Восток. Жаждущим познавать историю из литературных произведений великих мастеров пера, стоит внимательно читать записки, письма и дневники интенданта наполеоновской армии Мари-Анри Бейля. Впоследствии более известного под литературным псевдонимом Стендаль.
И в канун приезда Наполеона в Оршу, и во время его пребывания здесь в городе хозяйничали армейские тыловые службы, решая злободневные вопросы снабжения войск фуражом и провиантом. Одним из тех снабженцем (на современном языке — специалистом службы тыла) являлся Мари-Анри Бейль. Даже в самой сложной фронтовой обстановке он выкраивал время для размышлений и написания путевых заметок. Часть тех его походных тетрадей, правда, оказалась утерянными, особенно много их пропало во время суматошной переправы на Березине. Но что-что осталось, кое-что нашлось после и тоже было опубликовано.
На белорусской земле Бейля в первую очередь занимали интендантские обязанности. Его должность звалась так — генеральный директор обеспечения провиантом резерва французской армии. В дневнике о том периоде он горделиво хвастался: «Не истратив ни сантима из армейской кассы, я обеспечил армию в Орше и её окрестностях всем необходимым. Хоть это было чертовски нелегко, а русские войска были рядом». За что Наполеон якобы лично выразил ему свою благодарность. Впрочем, имеется и иная точка зрения на успехи наполеоновских тыловиков в деле снабжения войск. Армейский врач Росс, к примеру, в своих воспоминаниях сетовал: «Мы встретили здесь гарнизон и жителей, среди которых особенно много встречалось евреев. Поначалу казалось, что с последними можно было иметь дело. Ведь у них имелись припасы, а у нас — деньги. Наши солдаты с удовольствием тратили на торговлю с ними ассигнации, прихваченные в Москве. Лишь после я решил детальнее ознакомиться с русскими денежными знаками. Только тогда понял, насколько чудовищно наши военные были обмануты местными жителями в Орше при обмене денег».
Впрочем, в истории со Стендалем куда больше, чем все его интендантские доблести, общественность интересуют писательские дневники, где отражены впечатления от увиденного на войне, размышления о живописи и искусстве. Часть тех фронтовых тетрадок до Парижа так и не доехала, потерявшись на наших просторах. Вдруг не всё уничтожено, и что-то ещё отыщется? Шансов, конечно, немного, особенно если представить ценность бумаги в те времена для процесса растопки печей и сворачивания самокруток. Но надежда остаётся. Ведь толику дневников Стендаля впоследствии сумели всё-таки обнаружить. Их было велено срочно доставить в столицу, в канцелярию Александра I. Военные историки нашли в них немало ценного для характеристики хода всей военной компании. Встречались абзацы, где прямо говорилось об Орше, впечатления и суждения, навеянные пребыванием в этом белорусском городе.
В одном из писем автор так обрисовывал положение, сложившееся на фронте: «Однажды вечером я нашёл несколько картофелин и съел их без соли с заплесневелым солдатским хлебом. Теперь вам понятно наше отчаянное состояние. Граф Дюма приказал мне отправиться с обозом из 1500 раненых. Представьте себе огромное множество маленьких повозок, ругань, постоянные ссоры. Все эти повозки наезжают одна на другую, переворачиваются в невылазную грязь. Каждый день мы непременно проводили два или три часа в грязной канаве, в полнейшей беспомощности. Тогда я проклинал свою глупую мысль поехать в Россию…»
Разумеется, в тех походах 29-летний Мари Бейль вёл себя подобно остальным французским воякам: участвовал в грабежах, голодал, мёрз. «Мой слуга был совершенно пьян, он свалил в коляску скатерти, вино, скрипку, которую прихватил для себя, и ещё всякую всячину. Я устал донельзя. Но приходилось идти пешком, так как моя коляска была загружена добром, награбленным моими слугами, да ещё туда взгромоздился больной...»
Возможно, участие в походе на Восток и все выпавшие там на его долю невзгоды в немалой степени дали Мари Бейлю необходимый понятийный багаж и опыт для удачного дебюта в большой литературе. Кроме знаменитого романа «Красное и чёрное» перу Стендаля принадлежат и небызызвестные «Записки туриста». Бытует мнение, что именно Стендаль и придумал слово «туризм». По крайней мере, он точно первым ввёл его в широкий оборот.
Неоспоримым подтверждением тому факту, что белорусская Орша и впрямь немало значила в наполеоновских военных кампаниях, свидетельствует надпись на Триумфальной арке в Париже. В перечне географических названий, связанных с наполеоновской эпохой, прописана там и белорусская Орша. Поэтому история той далёкой войны, основанная на теме пребывания двух её знаменитейших участников — Бонапарта и Стендаля — в Орше, имеет потенциал для того, чтобы стать отменной «туристической» фишкой. Вырисовывается интересный маршрут, который станет достойным дополнением к уже заявленному — «льняному». И к путешествиям по местам, связанным с жизнью нашего собственного литературного классика — Владимира Короткевича и событиям Великой Отечественной войны.
Есть, правда, одно «но». На фоне тех страданий, что вынесли жители и военные тут в 1812 году, оно, конечно, покажется мелочью. Однако представители туристических фирм, которые изучали перспективы оршанских маршрутов, так не считают. Показать в городе есть что, осталось утрясти бытовые вопросы, встающие перед путешественниками.
Задача серьёзного туристического бизнеса, если говорить без обиняков, состоит в том, чтобы убедить гостя остановиться на несколько дней. Необходимо предоставить широкий комплекс услуг, где в итоге будет задействована вся местная инфраструктура бытового обслуживания — от питания с развлечениями до проживания.
До наступления пандемии основные надежды формирования местных туристических «цепочек» в Орше больше связывали с трансграничными маршрутами. Прокладывали их совместно с коллегами из Смоленской области. Но сейчас, когда границы закрыты, приходится думать о формировании собственного кластера. Где на первых местах наполеоновская тема, литературная, крупнейший в Европе льнокомбинат, институт льна в Устье, подпольщик Константин Заслонов, первые «Катюши» Великой Отечественной войны. За день всё не охватить. Осталось решить, где селить гостей и чем их кормить. А это порой — вопрос из вопросов.
Во время последнего выездного семинара, организованного Национальным агентством по туризму, нас поселили в главной городской гостинице. «Титул» у отеля громкий, однако номера там довольно скромны, сервис — тоже. А вот стоимость за проживание, тем более, если судить мерками обычного районного городка, скромной не назовёшь.
И как раз во время нашего заселения в гостинице пропала вода — не стало ни горячей, ни холодной. Неполадку устранили где-то около полуночи, правда, появившаяся вода своим цветом стала напоминать кока-колу.
Разумеется, никто из персонала по этому поводу ничего постояльцам не объяснял. Как и участникам нашего семинара. Словно всё так и надо.
Руководители турфирм признали, подобные ситуации в Орше не редкость. Реакция персонала чаще всего в таких случаях — аналогичная. Только вот экскурсоводам не позавидуешь. Весь удар от негодующей группы приходится тогда держать им.
Помнится, когда-то в зарубежной поездке в отеле тоже случился подобный форс-мажор. На сразу предложили переехать в другую гостиницу. Тотчас доставили покупную воду на все вкусы. Ну а от извинений даже уши пухли.
Здесь в отеле пока иной стиль работы с клиентом. Поэтому французов сюда, пусть даже на родные им темы, звать пока, наверное, рано.
