Завтра, 18 апреля, олимпийскому чемпиону в командной велосипедной гонке на 100 км, чемпиону и трёхкратному серебряному призёру планетарных форумов Владимиру КАМИНСКОМУ исполнится 70.
А он по-прежнему передаёт свои знания и опыт студентам БГУФК, который и сам когда-то закончил и в котором защитил затем кандидатскую диссертацию. И здоровому образу жизни, несмотря на несколько перенесённых операций на сердце, юбиляр, как выяснилось, по-прежнему не изменяет:
.JPG)
-- Сейчас, правда, я больше хожу пешком – по 7-10 км в день. Хотя могу немножко и трусцой пробежать. Некоторые товарищи уже звонили и спрашивали, проедем ли «командочку» в день моего 70-летия? Я согласился при условии, что будут работать на очень лёгкой передаче, не переключаясь на тяжёлую. Не все к этому готовы. Срабатывает спортивный азарт: когда ещё представится возможность обыграть олимпийского чемпиона!
-- А часто вы катаетесь?
-- Два года назад мне подарили велосипед, поставив тем самым перед дилеммой. С одной стороны, врачи не советуют на нём ездить. С другой, подарком нужно пользоваться. Поэтому потихоньку катаюсь в своей деревне Цна. Вчера, правда, только 20 минут на станке поработал. С такого, с какого невозможно упасть. Как у Высоцкого: бег на месте общепримиряющий.
Гонщика мне нашли
-- В велоспорт вы попали даже по тем меркам поздно?
-- Нет, тогда многие в 17 лет начинали заниматься. Это сейчас с детского сада стараются детей отдать в спортивные секции. Хотя в велоспорт, считаю, по-прежнему можно и в 14-15 приходить. Многие, правда, со мной не согласятся.
-- И в том же, 67-м, вы многих удивили?
-- Да, буквально пять месяцев потренировавшись, выиграл осенью республиканское первенство среди средних специальных учебных заведений, выполнив первый разряд. Представляете, какой талантливый был?
-- Так никто и не сомневался…
-- Ещё как сомневались! Когда я выступал в составе всесоюзной сборной профсоюзов, у тренера из Горького Фёдора Ивановича Тараканова, была фраза, которую бы теперь назвали мемом. Он, окая, нередко повторял: «О, минский Коминский – гонщика мне ношли». Именно ношли.
-- Тем не менее, в 22 года вы уже олимпийского чемпиона обыграли!
-- Было дело. Но вы же понимаете, что, победив на Играх в Мюнхене, Валерий Лихачёв главную задачу выполнил. Но он участвовал в Душанбе в том Кубке СССР в критериуме, который я каким-то чудом выиграл. Хотя у меня напрочь отсутствовал финишный рывок. Не знаю, что думали соперники, но меня отпустили. Периодически кто-то из них подъезжал и вновь возвращался в группу. То есть странная гонка получилась. Решили, видимо: ладно, выигрывай.
В том же 1972-м я и в командной гонке в Каунасе выполнил норматив мастера спорта международного класса. А в начале того олимпийского сезона, кстати, Госкомспорт БССР выдал мне, как и ещё нескольким гонщикам, свидетельство, что являюсь кандидатом на участие в Олимпиаде в Мюнхене. Но на Игры я тогда не отобрался.
Поделили, никого не обидев
-- Зато в 1974-м пробились на чемпионат мира в Канаду, где завоевали первое «серебро»…
-- Всего две секунды проиграв шведам. Для 100 км – это мизер. Конечно, обидно было. Короткая дистанция оказалась. Будь она на километр длиннее, мы бы вырвали секунду. Хотя она и так была 102,5 км: на автобане не было возможности сделать разворот ровно через 50 км. К сожалению, у одного из наших гонщиков случился солнечный удар. А работать втроём и вчетвером – это разные вещи. У шведов тоже один человек выпал, правда, позже. Ничего, мы у них взяли реванш через два года на Олимпиаде в Монреале, где они только седьмыми были.
-- Да и на следующем чемпионате мира в Бельгии вы их обыграли…
-- Там поляки нас обидели. Когда команды равны по силам, любая мелочь может сыграть решающую роль. А мы вновь втроём остались за 5 км. Конечно, это повлияло. Ведь сократилось время на восстановление. С поляками тоже расквитались на Олимпиаде. Там они вторыми были. То есть мы нормально всё поделили: одним – мир, другим – Игры, никто не обижен.
-- Лично вы ту гонку из-за судорог «на зубах» доезжали?
-- Не только я. Это был тяжёлый чемпионат для всех. У меня действительно промелькнула вредная мысль, что за 3 км до финиша на подъёме, наверное, не усижу. Но мы остались втроём, ещё не доехав до него. И у меня выбора не осталось – только терпеть до конца.
-- Как сегодня вспоминается олимпийская гонка – надо полагать, самая главная в жизни?
-- Нет, в главной гонке жизни я преодолел пока только 70 лет. А основную спортивную проехал, считаю, в 80-м на чемпионате СССР в Москве. Моя команда его выиграла, а я в ней был лучшим или одним из таковых. Это была своего рода репетиция грядущей Олимпиады, в которой постарались создать и соответствующий антураж, атмосферу. Моей команде отводилась роль главных соперников сборной СССР – немцев, в которой я был самым опытным и титулованным. «Хозяева» стартовали впереди, мы – за ними. Сенсацией наша виктория не стала, потому что на тренировках мы ехали с ними в одни ноги. К тому же у конкурентов два человека подвели. Правда, и мы не избежали проблем, только технических, и всё равно уверенно победили.
Однако ни малейших шансов на попадание в олимпийский квартет у меня не было. Хотя было задействовано даже Политбюро ЦК КПСС. Потому что речь шла не только обо мне. Леон Дежиц тогда вообще сенсацию сотворил, выиграв групповую гонку с общего старта. Но и он в Играх не участвовал. Всё дело в том, что из семи претендентов на места в командной гонке, трое были белорусами. То есть это была, можно сказать, остросюжетная драма. В итоге в Москве нашу республику представлял только Олег Логвин.
-- Обидно было?
-- Нет. Уже перед самыми Играми мне предложили быть запасным. Я поблагодарил и сказал, пусть молодёжь, мол, дерзает, я себе всё доказал.
А могли стать скандалистами
-- Но вернёмся всё же к Играм в Канаде?
-- После теракта на Олимпиаде в Мюнхене, особое значение в Монреале придавали мерам безопасности. Было много военных, полицейских. Но это в Олимпийской деревне. А мы жили и втихаря готовились в 70 милях от Монреаля, на берегу залива. Хозяева домика потом сказали, что долго будут всем показывать нашу фотографию. А сама гонка пролетела, как одно мгновение. Хотя мы её могли закончить, не начав. Потому что, как выяснилось на старте, наши майки не соответствовали заявленному образцу. У нас было всего 2 минуты, чтобы со злостью швырнуть велосипеды, как теннисисты ракетку, или что-то придумать. Мы выбрали второе – закасали рукава так, чтобы не видно было полосок. Вроде, мелочь. Но нужно понимать, в сколь ответственный момент это случилось. Ты целиком сосредоточился на предстоящей дистанции, и вдруг бац – приехали, поучаствовали. А время тикает. Это надо было пережить. То состояние никакими словами не передать. Ощущения острейшие! При этом нашей гонкой открывалась олимпийская программа. И мы должны были настроить всю сборную СССР на мажорный лад -- завоевать медаль.
На тех Играх потом случится несколько скандалов. В Канаде остался сильнейший советский прыгун в воду Сергей Немцанов. Кроме того, пятиборца Бориса Онищенко дисквалифицировали за то, что в рукоятку его шпаги была вмонтирована потайная кнопка, нажатием которой можно было в любой момент якобы зафиксировать нанесение удара. А первыми скандалистами могли стать мы.
-- Но избежали этой участи. И ринулись в бой.
-- Да какой бой. Просто поехали и поехали. 100 км – это не 100 м. Столько всего можно передумать! После встряски на старте, кстати, сразу весь мандраж пропал. Хотя, возможно, кто-то и подумал: а что ещё может с нами случиться? Слава Богу, обошлось. Мы старались придерживаться тактического плана – сразу заработали большое преимущество, которое потом стали потихоньку терять. Но лидерство удержали. Есть, видимо, что-то особенное в олимпийской гонке.
-- Голова от успеха не закружилась тогда?
-- Нет. Будь мы юношами с кирпичного завода и и вдруг выиграй, наверное, закружилась бы. А мы на двух предшествующих чемпионатах мира были близки к «золоту». То есть психологически были готовы к этому.
С собственной охраной
-- В следующем, 1977-м, наконец- то выиграли и титул чемпионов мира…
-- Венесуэла запомнилась своей экзотикой. Нас сразу предупредили, что можно встретить ядовитых змей. Там я впервые увидел, как растут ананасы и столкнулся с тем, что воду можно пить только бутилированную покупную. Там, в том числе, и меня покусали 5-сантиметровые тараканы. И там впервые у нас была собственная охрана: у гостиницы стояли военные, нас везде, даже на тренировках, сопровождали спецагенты, которые и ночевали вместе с нами. Полицейская машина была нашей тенью, охраняя от колумбийских террористов.
А чего стоила тамошняя невероятная жара! Хотя мы готовились в Ереване, чувствовали себя, прямо скажем, не ахти. Но для всех остальных подобные условия оказались тоже непривычными. Кроме хозяев, конечно, которые и выступили хорошо – по-моему, 6-ми были. Для них это лучший результат на чемпионатах мира. Мы же буквально плавились на солнце. Даже итальянца, южанина, в больницу увезли. Их команда второй стала, польская – третьей. Мы её, кстати, едва не догнали. 11 секунд не хватило. Или всё того же километра. Мы её уже видели. Хотя и нам не сладко пришлось. Заключительную четверть дистанции – 25 км пришлось ехать втроём, потому как наш четвёртый, схватив солнечный удар, выпал и в одиночку добирался до финиша. Если бы сошёл, не получил бы медаль.
-- В 1978-м в Германии вы завоевали третье мировое «серебро».
-- Нравился нам этот цвет медали, как теперь – такой же цвет волос. Там уже начали использовать новые технологии. Мы выступали на всём прошлогоднем. А конкуренты – в современных комбинезонах, касках, на новых рулях, что при равных возможностях давало ощутимое преимущество. И у нас был наполовину обновлённый состав, которым мы уверенно проиграли голландцам – больше минуты.
-- Нагоняй тогда получили от Виктора Капитонова?
-- Куда больше подколок в связи с тем, что одна ваша коллега – Травьянская из «Советского спорта» исказила мои слова. На её вопрос, в чём причина неудачи, я ответил: лучше тренироваться нужно. А она вместо «лучше» написала «больше». Я же в сборной и так был главный «лентяй» -- имел самый маленький объём выполненной работы. Потому что больше тренироваться здоровье не позволяло. И меня Капитонов стал периодически подначивать: так что, говоришь, мало тренируемся?
-- А часто вспоминаете, как Виктор Арсеньевич на подъёмах в глаза заглядывал, желая узнать, филоните или на пределе работаете?
-- А что вспоминать? Раз в месяц мне это до сих пор снится.
Лучше Родины места нет
-- Вы были участником и необычного велотура «Москва – Вашингтон»…
-- Это было политическое мероприятие, проходившее под девизом – «за разоружение и мир во всём мире» и называвшееся Bike for peace-1983. Его организовали норвежские любители велосипедной езды, решившие таким образом помирить две великие державы, пугавшие весь мир. Американцы согласились выставить команду из числа тех, кто умеет ездить на велосипеде. У нас поначалу хотели составить её из представителей разных слоёв населения – рабочих, крестьян, интеллигенции. Но в присланной норвежцами инструкции сообщалось, что нужны выносливые велосипедисты, способные проезжать по много километров и в любую погоду. И послали трёх олимпийских чемпионов – меня, Валерия Чаплыгина и Владимира Семенца, а также первого советского альпиниста, взошедшего на Эверест, Владимира Балыбердина, ещё несколько человек. В каждом городе нам торжественно давали старт. Мы покидали его пределы, садились в автобусы и перед следующим пунктом назначения вновь садились на велосипеды. В СССР нас особенно круто встречали, селили в лучших гостиницах, водили на экскурсии на заводы и фабрики, чтобы показать иностранцам, как трудятся советские люди. А границу в Выборге пересекли, и никаких экскурсий, делегаций. Так проехали по территории Финляндии, Швеции. В Норвегии стали свидетелями антисоветской демонстрации, требовавшей освободить наших борцов за права человека. Из Осло улетели в Нью-Йорк, где жили рядом со знаменитыми башнями в студенческом общежитии. Нас свозили к статуе Свободы. Что касается этапов, то они были по 40-60 км. Мы их легко преодолевали, а для некоторых иностранцев они оказались слишком большими, и им приходилось помогать, толкая под сёдла. Потом нам предлагали остаться в Америке. Но мы твёрдо сказали, что лучше Родины места нет.
-- Вы до сих пор работаете профессором в БГУФК, по-прежнему не представляя себя без любимого велоспорта?
-- Я бы с удовольствием уступил дорогу молодым. Но они приходят, немного покрутятся и находят более денежные места. Поэтому и продолжаю тянуть эту лямку.
-- И о чём мечтаете?
-- Поскольку моя дистанция 100 км, раньше не сойти с неё, закончить до конца.
