Международный союз конькобежцев летом будет рассматривать вопрос об ужесточении правил смены гражданства для спортсменов, решивших ради продолжения спортивной карьеры выступать под флагом других стран.
Одним из инициаторов этого предложения выступила Россия, предложившая
норму, при которой подобный переход возможен только с согласия
национальной федерации. В настоящее время такая мера действует только
для тех спортсменов, которые выступают на международных соревнованиях.
Когда, где и почему у россиян появилась подобная идея, сказать сложно.
Если вести речь о российских фигуристах, то всего лишь один раз смена
гражданства у россиян в этом виде привела спортсменку к высшей ступени
пьедестала почёта. Это сделала Марина Анисина в танцах на льду, да и то не
по своей воле, а в силу сложившихся обстоятельств, когда на родине ей
просто не с кем было кататься. Из одиночного катания в танцы на льду
Марина Анисина перешла в конце 80-х годов прошлого века, в конце
существования СССР. Ей в партнёры был определен Илья Авербух. Новая
танцевальная пара засверкала сразу. Они дважды становились чемпионами
мира среди юниоров в 1990 и 1992 годах. Практически все верили и
надеялись, что эта пара — яркая, нестандартная и предельно амбициозная —
непременно будет на верхней ступени пьедестала почёта на Олимпиаде.
А потом случилось то, что часто встречается в фигурном катании. Илья
Авербух влюбился в другую фигуристку — Ирину Лобачёву. И не только
женился на ней, но и стал с ней в пару. В начале 90-х годов на всём
постсоветском пространстве, в том числе и в России, было не до спорта.
Подобный размен партнёршами во времена СССР был бы крайне болезненен
для Ильи Авербуха. Но в то время на это никто не обратил внимание. Вместе
с Ириной Лобачёвой Илья Авербух переехал в США, куда незадолго до
этого перебрались их тренеры Наталья Линичук и Геннадий Карпоносов.
Олимпийские чемпионы Лейк-Плэсида Линичук и Карпоносов попытались
помочь Марине Анисиной, предложив ей в партнёры Сергея Сахновского. Но он отверг новую партнёршу, решив принять израильское гражданство и
спокойно, без конкуренции — в Израиле до этого пратически не было
фигурного катания, в паре с Галин Хайт принимать участие во всех
международных турнирах.
Весь 1993 год Анисина тренировалась одна,
чтобы поддерживать спортивную форму. И сама начала поиск партнёра.
Как она не один раз говорила, с партнерами за пределами России всё было
не так просто. Вариантов было два — это канадец Виктор Краатц и француз
Гвендаль Пейзера. И Виктор, и Гвендаль прислали Анисиной видео своих
выступлений. Пересмотрев их неоднократно и всё взвесив, Марина Анисина
решила, что больше всего ей подойдет Гвендаль Пейзера. Она была знакома
с ним по совместным участиям на юниорских чемпионатах мира, знала и то,
что у него очень непростые взаимоотношения с его партнёршей. На
предложение встать в пару Гвендаль откликнулся мгновенно и без сомнений.
В 1993 году она вылетела к нему в Лион.
Марина Анисина до последнего надеялась, что сможет уговорить своего
партнёра выступать за сборную России, но Пейзера категорически отказался.
По этой причине пара Анисина/Пейзера вынуждена была пропустить
Олимпиаду в Лиллехаммере в 1994 году, но принимала участие во всех
крупных международных стартах под флагом Франции — правила ISU
позволяли выступать за ту или иную страну по гражданству одного из
партнёров. Звёзд с неба пара не хватала: на своём первом чемпионате мира
она стала десятой, а через два года вплотную подошла к пьедесталу почёта и
стала четвёртой. А в следующем олимпийском 1998 году произошло чудо —
Анисина и Пейзера поднялись на пьедестал почёта и стали третьими, а через
месяц на чемпионате мира получили серебряные медали.
Подобный взлёт Марины Анисиной с новым французским партнёром стал
для российского спортивного чиновничества в фигурном катании
неприятным сюрпризом.
В паре с Пейзера Анисина была органична и
естественна, как никто из её коллег в танцах на льду. Для собственного
драйва и к восторгу зрителей они выполняли поддержку, в которой не
партнёр держит партнёршу, а наоборот. Везущая на себе Пейзера Анисина
была неподражаема. О паре заговорили все и весь спортивный фигурный мир
отчаянно и небеспочвенно стал ждать от этой пары только побед.
Спортивная карьера Ирины Лобачёвой и Ильи Авербуха была не столь
стремительной — они на себе испытали, что такое «проклятье третьей пары»
в танцах на льду в непробиваемой российской сборной, которая в то время
доминировала в мире. В Нагано в 1998 году они стали пятыми, а первая
медаль чемпионата Европы пришла к ним через год. На мировой пьедестал
почёта Лобачёвой и Авербуху удалось впервые подняться только в 2001 году.
В олимпийский сезон они входили главными и основными конкурентами
Анисиной и Пейзера, которые к тому времени были уже чемпионами мира.
Все надежды на победу в Солт-Лейк-Сити пары Лобачева/Авербух у
российских болельщиков были связаны прежде всего с влиянием в ISU,
которое имела и на сегодняшний день имеет российская федерация
фигурного катания. Танцы на льду — это самая политизированная и субъективная часть любых соревнований у фигуристов. При старой
судейской системе, где считались не баллы, а голоса судей, возможно было
всё.
Та Олимпиада в фигурном катании была самой скандальной за всю
историю проведения зимних игр. Разбирательства о судейском сговоре на
Играх в Солт-Лейк-Сити длились не один год. По данным следователей
МОК, представители Федерации фигурного катания России договорились с
Французской федерацией фигурного катания, что россияне «уступают»
французам «золото» в танцах на льду в обмен на поддержку при судействе в
парном катании (российская сторона свою вину не признала). Вся проблема
заключалась в том, что лидеры сборной России Елена Бережная и Антон
Сихарулидзе проиграли предолимпийский чемпионат мира 2001 года
канадской паре Сале/Пелетье.
В фигурном катании такое бывает редко, но в тот момент главной интригой
на олимпийском турнире в фигурном катании были соревнования пар. Десять
Олимпиад без перерыва победителями становились сначала советские, а
затем и российские спортсмены. «Золото» в парном катании напрочь
закрепилось за россиянами. По ту сторону океана очень многим хотелось,
чтобы канадцы прервали эту гегемонию. Бережная и Сихарулидзе подошли к
своей второй Олимпиаде в приличной форме. Все надежды были на то, что
«казуса Нагано», когда Сихарулидзе на последних секундах ни с того ни с
сего упал на лёд и практически подарил «золото» Казаковой и Дмитриеву, не
повторится.
Накал страстей с первого дня соревнований был серьёзный. Но
если в короткой программе всё как-то обошлось, то в произвольной
Сихарулидзе споткнулся на прыжке. Он не упал, но его неуверенное
приземление видели все. Это дало повод для разброса в оценках, а в
итоговом протоколе российская пара обошла канадцев всего одним
судейским голосом. Но этот «золотой» голос оказался голосом французского
судьи Мари-Рейн Ле Гунь.
Разбирательство по апелляции было шумным и забавным. Ле Гунь во всем
«призналась», хотя признание в том, что её «заставили» голосовать за
россиян, было больше похоже на истерику и саморекламу. «Признание» Ле
Гунь было признано честным, голос аннулирован. Итог турнира в парном
катании оказался неожиданным — ничья.
Было принято решение о признании канадской пары наравне с россиянами победителем на
олимпийском турнире. Весомость аргументам, что был сговор, давал тот
факт, что российский судья Алла Шеховцова отдала свой голос Анисиной и
Пейзера, но не Лобачёвой и Авербуху.
С точки зрения сегодняшнего дня всё выглядит гладко и красиво. Но в то
время танцевальную пару во главе с Мариной Анисиной многие
воспринимали как свою. Абсолютным аргументом, дающим Анисиной
дополнительные симпатии, было чисто человеческое отношение и понимание
стойкости и незаурядности этой спортсменки. Один партнёр бросил, второй
отказался по спортивным причинам стать с ней в пару.
А она не опустила рук и сама нашла себе партнёра. И не просто нашла, а на себе вытянула его на верхнюю ступень пьедестала почёта на Олимпиаде.
Да плюс ко всему Анисина никогда не отказывалась от российского гражданства.
Глава Международного олимпийского комитета Жак Рогге допускал мысль о
том, что итоги Игр в танцах на льду могут быть пересмотрены по аналогии с
вручением второго комплекта золотых наград канадцам в парном разряде.
Но этого не произошло. Илья Авербух так и не стал олимпийским
чемпионом, хотя как спортсмен вполне заслуживал этого. А Марина Анисина
не скрывала, что соперничество на льду было принципиально для неё в
плане доказать своему бывшему партнёру, что она лучше.
Авербух дипломатично молчал, надеясь на спортивное чудо. Но чуда не случилось.
Точнее сказать, что оно случилось, но не с ним, а с его бывшей партнёршей
Мариной Анисиной.
А что в итоге? Ровным счётом ничего. Переход Марины Анисиной под флаг
другого государства был вынужденным. Это была отчаянная попытка
остаться в спорте и стать чемпионкой. И никто в Федерации фигурного
катания России в то время не ставил вопрос, должен ли спортсмен
согласовывать с чиновниками своё решение или нет.
Почему оно появилось сегодня? Что это даст спортсменам и фигурному катанию в частности?
На этот вопрос ответа нет. Российским чиновникам в фигурном катании
радоваться надо от того, что практически весь цвет мирового фигурного
катания заговорил по-русски, а не придумывать новые бюрократические
препоны и барьеры. Что-то рациональное в этом предложении Федерации
фигурного катания России можно найти только в том случае, если она, по
аналогии с футболом, рассматривает возможность материальных
компенсаций со стороны федераций фигурного катания других стран, под
чьим флагом могут выступать российские фигуристы.
Это, безусловно, справедливо, если учесть тот факт, что фигурное катание по стоимости
подготовки спортсменов мирового уровня на порядок опережает стоимость
подготовки футболистов, не говоря уже о представителях других видов
спорта.
