«Случайности бывают не случайными» — именно такими словами хочется начать наш рассказ-интервью с третьей ракеткой мира, победителем 21-го турнира ATP, победителем Итогового чемпионата 2009 года, обладателем Кубка Дэвиса-2006, замечательным теннисистом, великолепным отцом, любящим мужем и лучшим собеседником Николаем ДАВЫДЕНКО.
Теннис — 10 лет спустя
— В следующем году исполнится 10 лет, как выпокинули корт. Не тянет ли вас обратно?
— Было такое, но только во сне. Просыпаешься и сразуосознаёшь, что ты уже больше не на турнирах, когдакаждую неделю были перелёты. И когда резко останавливаешься, то это немного смущает. Но когда ты психологически успокаиваешся и говоришь себе: «Всё, хватит», то тогда уже и тело говорит тебе тоже:«Всё, стоп». В таком случае переключиться уже легче.А вот сложно, когда человек очень серьёзнотравмируется, но он собирается выступать дальшепосле перерыва, а уже не может.
— Огромное количество ваших ровесников до сихпор играет в паре или миксте. Я уверен, что вымогли спокойно не только продолжать, а и бороться за пьедестал.
— Смотрите, такой психологический момент: если бы я не входил в первую десятку рейтинга ATP, занимаяпятую-шестую строчку, а был бы середнячком — 30-50-м, то наверное, продолжал бы играть дальше. Втаком случае если бы я чувствовал, что смогуудержаться в сотне, то мог бы ещё год или двапоиграть. Так бы и не заканчивал. Получается, что заработок есть какой-то, могу себя обеспечивать, восновную сетку крупных турниров тоже попадаю, вдруг и выигрывал бы какие-то матчи. Но когда ты хочешь быть в лидерах, бороться среди сильнейших,входить в десятку лучших теннисистов мира, а потомстать середнячком и удерживаться в сотне, то это оченьсильное психологическое давление. Поэтому я решилдля себя, что нет смысла продолжать тянуть резину.
После завершения карьеры…
— Говорят, что самый тяжелый момент послерасставания с профессиональным спортом — проснуться утром, начать собирать сумку, а потомвдруг неожиданно понять, что никуда не надобежать… Или это не так?
— Никуда там сумки собирать не надо, это не так.Просто просыпаешься и понимаешь, что ты не в отеле и у тебя сегодня нет матча или тренировки. Был ещётакой момент, что проснулся и понял, что нет никакоготурнира. Я тогда сказал себе: «Зачем я мучаюсь? Могуспать дальше». Говорят, что нельзя заканчивать резкосо спортом, а то будут травмы и проблемы создоровьем. Я не спорю, что есть такое. Что у кого-то организм приспособлен для спорта, и если игрок резко остановится, то ему будет плохо. Я закончил с теннисом, ничего вообще не делал в плане спорта на протяжении трёх лет, нагрузки было просто ноль.Чувствовал себя великолепно и никаких недомоганийне было. Думаю, что организм в итоге сказал мне спасибо.
– Николай, скажите, перелом кисти, который у вас произошёл, повлиял на спад в карьере?
— Так получилось, что когда упал в 2010 году, я был на пике формы. Год начал очень хорошо, готов былобыгрывать всех. Я чувствовал: если уже победилФедерера, то могу ещё прибавлять и вышеподниматься в рейтинге. После Австралии первый турнир у меня проходил в феврале в Роттердаме,причём в зале. Упал в матче с Сёдерлингом. Я не почувствовал, что это был перелом. Сделали рентген,но из-за воспаления этого не было видно.
Продолжил играть, выступил на турнире в Дубае. Потом поехал в Америку, там уже при обследовании врачи сказали, что перелом. Затем мне пришлосьприостановить тренировки где-то на десять дней. Левая кисть сильно ослабла, и я не мог выполнять удары левой рукой. Это потихонечку сбивало. А время шло, поэтому надо было продолжать выступать, зарабатывать очки. Ведь, чтобы быть в десятке, нельзя делать большую паузу. У меня был ритм такой, что я должен был играть каждую неделю, набирать хорошую форму и держаться в топе. А этот перелом сбил меня. Упало чувство левого удара, уровень игры сразу тожеснизился. Я пытался нагнетать в игре, форсировать,вернуть игру, однако результатов было мало. Начал врейтинге падать.
Дальнейшую мою хорошую карьеру всё этоприостановило.
О белорусских спортсменах и нашем спорте
— Николай, Беларусь тоже славится хорошимимировыми теннисистами. Вы с кем-то из нихобщались, поддерживаете отношения?
— С кем общался, так это с семьёй Мирных. Я большес Николаем Мирным (отцом Макса Мирного). Моя жена общалась с супругой Макса, когда пересекались вместе на турнирах. У нас хорошие в целом отношения, всегда можно было найти контакт. СВладимиром Волчковым было сложнее. Он старше меня по возрасту. Когда я начинал, то Владимир был в туре, но уже заканчивал карьеру. Я видел Волчкова, когда он ездил с Шараповой в качестве спарринг-партнёра. А так мы практически не общались. Да ивообще теннисисты не такие и общительные. Мы же одиночники, это не командный вид спорта.
— Уже в таком далёком 2004 году команда Беларуси в домашнем матче Кубка Дэвиса обыграла сборнуюРоссии. Какие эмоции тогда испытала вашакоманда и было ли это поражение неожиданным?
— Кубок Дэвиса — это тяжёлый соревновательныйпроцесс. Тогда матчи были пятисетовые, как на «Большом шлеме». Нужно было одиночку сыграть впятницу, потом в субботу — пару, а в воскресенье —снова одиночку. И если была равная борьба, то можнобыло играть пять сетов каждый день. А затем своскресенья на понедельник уже надо вылетать на турнир. Я помню, что каждый Кубок Дэвиса, который я играл, меня очень выбивал с турниров на пару недель. Я проигрывал в первом туре, было очень тяжело войти в тур. Да и когда играешь за страну, то психологически сложно. Очень себя морально истощаешь за эти три дня. Ты болеешь, волнуешься за свою команду,поддерживаешь коллег, и главное — ты должен застрану отдать все силы.
Когда выигрываешь, то испытываешь позитивныеэмоции, но ещё раз скажу, что это очень выматывает. Конечно, тогда мы хотели выиграть. Знали, что мысильнее, но решающее очко не получилось забрать.Даже не то что расстроились, а больше удивились, когда вышел и играл Волчков. Михаил Южный,наоборот, зажался. Что касается меня, то, когдаприехал в Минск и сыграл на этом очень быстромпокрытии, понял, что вообще в корт не буду попадать и проиграю любому. Приняли решение, что нет смысла меня ставить. Если бы корт был медленнее в два раза, я бы вышел играть. Так получилось, что покрытие былопротив меня.
Дуэль с Рафаэлем Надалем
— Многие теннисисты за всю свою карьеру так ине смогли подобрать «ключи» к игре с РафаэлемНадалем. А вы являетесь одним из немногих теннисистов, имеющих положительный баланс личных встреч с ним. Как вам это удалось, в чёмсекрет?
— Когда впервые в 18 лет приехал в Испанию и игрална маленьких турнирах за первые очки, я увиделнереальный теннис. До этого я тренировался в России и Германии. Но испанский теннис на грунте простоменя шокировал, причём ты не знаешь, как ихобыграть на грунте. Испанские игроки не ошибаются, они «вкручивают» высокие глубокие удары иобыгрывают тебя полусвечками. Постепенно мы начали подготавливаться к этому испанскому теннису. В игре с ними нельзя убегать за корт и стоять далеко от задней линии. Когда они играли полусвечками, я должен был держаться в корте, всегда вести игру ипытаться поддавливать соперника.
Первый свой матч в Шанхае я проиграл Надалю. В тот момент меня, скорее, зажало психологически, поэтому я проиграл матч. Но в целом мне было комфортно играть с испанцами, с их вращениями. Я нащупал эту точку удара, она была удобная для меня. Следующие матчи на харде с Надалем мне были удобны, я егообыгрывал. На грунте уже было сложнее.
— Как вы думаете, он вас побаивался?
— Ну, конечно, побаивался. Он знал мою игру, что я буду постоянно давить, гонять по корту. Его задача была сделать так,чтобы мне было неудобно. А я должен был постоянно создавать давление в розыгрышах. Всю игру на подаче и приёме я вёл сам. И когда он был всё время в защите, это не очень приятно.
Впечатления о нашей стране
— С чем ассоциируется наша страна?
— Если вот так сразу, то первое слово, которое приходит в голову, это картошка. Второе для меня,если взять историю, — Брестская крепость. И третье— я очень люблю белорусские колбасы — «Лидеры вкуса и Главные по мясу».
